Закатываю глаза и наконец перевожу взгляд на свою невесту:
— Галя, отец до сих пор дальше холла не ушел, потому что отдышаться не может. По-твоему, несколько раз в день ему будет комфортно подниматься на второй этаж?
Выхожу из коридора, желая поприветствовать родителей Сони.
— Устал? — бормочет она тихо отцу. — Может лучше домой вернуться?
Сбежать от меня хочет.
— Да что ты, дочка, — выдыхает он. — Мне бы полежать. Да пойдем погуляем. Город посмотрим. Это я просто с дороги утомился. Отдохну и все хорошо будет. Ты же у меня Москву и не видела толком.
— Насмотрелась уже, — слышу, что голос дрожит.
Слежу за пальчиками, что от безвыходности начинают расстегивать балахонистую куртку.
— Лина вам покажет вашу комнату, — обращаюсь к родителям. — А я Соню провожу…
Осекаюсь, когда мой ангел стягивает с плеч курточку, и моему взгляду предстает нечто удивительное.
Округлый животик, что при миниатюрной фигурке Сони кажется весьма выдающимся.
Беременная…
— Не утруждайтесь. РОМАН, — едва ли не по буквам, впервые, выговаривает мое имя и растягивает свои пухлые губки в неестественной улыбке, вынуждая меня задохнуться, словно от удара под дых. — Вы укажите направление. А я сама как-нибудь разберусь.
12. ОН
В душу закрадываются противоречивые чувства. Нежность. И необузданная ревность.
У нее будет ребенок. Но не от меня.
Не украду. Она явно для себя решила, чего хочет от жизни. А вернее — кого. И это не я. Она носит ребенка от своего мужа.
И бог свидетель, как я теперь жалею, что тогда воспользовался с ней защитой. Сейчас бы они были моими. И ребенок, и Соня.
— Вас можно поздравить, Соня, — выдавливаю я сухо. — Ваш муж явно не стал откладывать в долгий ящик вопрос с продолжением рода.
Если бы она только отказалась от этого своего Гены, я бы весь мир положил к ее ногам. И ребенок ее жил бы как в сказке…
Я конечно мог бы заставить ее сделать выбор в мою пользу. Но не хочу, чтобы она стала несчастлива из-за меня. Достаточно уже наворотил.
— Ой, и не говорите! — усмехается мать Лины. — А Галина не рассказывала, что скоро теткой станет?
Конечно нет. Она кроме как залипать в соцсетях, снимая свои ролики бесконечные, и трещать с матерью и подругами по телефону вообще мало рот открывает. А я ведь считал это плюсом.
Могла бы и поделиться, что сестра беременна.
Хотя я и сам не знаю, что мне проку от этой информации. Но кажется я бы хотел знать о ней все. Как живет, что ест, чем занимается…
— Когда только успевают? — мать Гали определенно куда более охочая до разговоров, нежели все ее семейство. — Генка, чуть свадьбу отгуляли, на заработки в Москву отправился. Вроде они знаки дорожные ставят. Молодец парень!
Она все продолжает говорить, и я буквально слышу, как скрежещут мои зубы от каждого ее слова.
Что делать, если я завидую простому деревенскому пацану? Я сам готов идти дорожником работать, согласись она из-за этого стать моей.
Где та касса, в которую я мог бы отдать все что имею, взамен на ее сердце?
Но она же сказала, что тоже думала обо мне…
Конечно, думала, кретин! Разве легко забыть о насильнике?
Кажется, голова готова взорваться от угнетающих мыслей.
Стоило ее снова встретить, как во мне будто чеку выдернули, пробуждая неистовое желание жизни.
С ней.
Но такого варианта нет. А без нее я пытался. Только в еще большую яму себя загнал, решив попробовать выстраивать жизнь «как все», лишь бы отвлечься.
Очевидно мой план развеять апатию, женившись на Лине не сработал. Я только то и делаю, что, глядя на свою невесту, пытаюсь уловить в ее образе черты ее сестры. Не нахожу, того чего ищу. От того только бешусь еще сильнее.
Я считал, что это выход. Но это тупик…
Порвать. Немедленно! Разорвать помолвку, и больше никогда не сталкиваться с этим семейством.
Но тогда ведь у меня больше не будет повода увидеть ЕЕ… И не будет возможности заполучить ее прощение. Она ни за что не подпустит меня к себе, после всего, что я наделал.
— Хорош муж, — не без сарказма вклинивается в несмолкаемую трескотню матери голос отца. — Бросил жену беременную, и даже носа не кажет.
Даже как-то хорошо стало на душе после этих его слов.
Вот оно как? Муженек не балует визитами свою молодую жену?
Тогда уж тут вопрос, кому больше повезло. Ведь она сейчас со мной. А не с ним.
Значит не засыпает мой ангел каждую ночь в чужих объятиях.
— Ну а как же! — восклицает Татьяна Петровна. — Семью ж молодую кормить надо.
— Скажешь тоже, — отмахивается отец. — Соня сама на подработках перебивается. Лишь бы не слушать твое ежедневное ворчание, что даже замуж вышла, а все на шее у тебя сидит. А от Гены ни копейки…
— Так он же наверно копит! — не уступает мать. — Чтобы семью свою жильем обеспечить. Да и кредиты у него…
Семья.
Почему-то в сложившемся контексте меня коробит от этого слова.
Я бы мог дать все что ей необходимо, и даже больше, по щелчку пальцев!
Хм. А ведь и правда… И если уж не любовь. То по крайней мере прощение я в силах заслужить, если постараюсь.
— Федор Михалыч, — обращаюсь к отцу Сони, зная, то, что я собрался предложить она точно оценит, — раз уж вы уже все равно выбрались в Москву, давайте-ка сердечко ваше проверим?
Вижу, как серые глазки загораются надеждой. Ну наконец-то хоть эта ненависть притупилась.
Должно быть несколько меркантильно с моей стороны пытаться таким образом купить прощение, но мне это просто необходимо.
Да и, признаться, мне и правда импонирует этот мужичок. А особенно то, что он вроде как за Соню.
— Ой, как же мне с зятьями везет! — всплескивает руками будущая теща, складывая ладони перед грудью. — Вы ж наш благодетель!
— Не нужно, сынок, — отмахивается отец. — Как говорится, кому сколько отмеряно… Я век хороший пожил. Вот если хочешь дело доброе сделать, ты лучше Сонечку проверь в ваших клиниках. Чтобы внука она мне здорового родила. А-то уже рожать скоро. А она раза три всего-то у врача бывала за всю беременность.
— Папа, — стыдливо одергивает отца Соня.
Киваю, чувствуя облегчение от того, что мне хоть немного удалось сбить ее воинственный настрой:
— И Сонечку проверим. И вас заодно.
— Не траться лишнее, — не уступает Федор Михалыч. — Нынче медицина — удовольствие не из дешевых.
