Подхожу к столу.
— Ди, это я. Хан… Твой Хан. Всё хорошо. Я к тебе подойду. Можно?
— Хан?! — всхлипывает. — Точно ты?
— Точнее не бывает! Только не стреляй, хорошо?
Уговариваю словно маленькую, хотя знаю, что стрелять ей не из чего. Вижу облако белой ткани — свадебное платье Дианы.
Осторожно крадусь по осколкам разбитых бокалов и захожу за перевёрнутый стол. Сразу же натыкаюсь взглядом на свою молодую жену, сидящую на полу. Оборвала пышные юбки платья с кольцами, сидит в нижней сорочке. И в руках — пистолет.
Челюсть едва до пола не отвисает.
— Маленькая, ты где пушку нашла?!
— Когда паника началась, я у охранника стащила, — вытирает слёзы.
Опускаюсь на пол рядом с ней и отбираю пистолет, ставя в безопасное положение.
— Иди ко мне, Ди.
Два раза просить не надо, мгновенно перебирается на мои колени и прижимается всем хрупким телом, трясясь от рыданий.
— Всё хорошо. Мы живы, маленькая. Правда, свадьбу испортили и торт лежит на полу.
— Ты жив! Я боялась…
— Как же я без тебя смогу? Не говори чепухи.
— Ты нашёл того, кто стрелял по нам?
— Да, и нашёл заказчика.
— Его схватили?
— Лучше. Заказчик уже наказан. Это была Алия, — мрачнею. — Поняла, что мне всё известно, бросилась бежать и угодила под колёса тяжёлого джипа. Ещё не знаю, какие у неё травмы. Но ноги точно сломало.
— Она?! Но почему?
— Я тебе не всё рассказал, Ди. Но Алия как-то призналась, что любит меня очень давно, да ты и сама знаешь, что она пыталась нас поссорить. Я жёстко отверг её, она затаила злобу и захотела убить. В отместку.
— Неужели можно быть такой злой?! Совсем не думает о детях!
Качаю головой:
— Взрослые лелеют свои обиды, а страдают всегда дети. Думаю, теперь мне придётся решить, кто за ними присмотрит, пока она в больнице отлёживается. Потом я придумаю, как удержать её в ежовых рукавицах, может, даже срок впаять придётся. Это всё решаемо. Потом. Главное, это — ты, Ди.
Поднимаю её заплаканное лицо и целую в сладкие губы, с привкусом сливочного крема. Она целует меня в ответ, горячо и страстно.
Так жарко, что я забываю обо всех остальных.
Даже если мир вокруг превратится в руины, я едва ли обращу на это своё внимание.
— Сладкая моя, ты такая вкусная. Надо остановиться, а то штаны к чертям лопнут, — посмеиваюсь, переводя дыхание. — Не расстраивайся насчёт свадьбы. Мы обязательно всё исправим. Перенесём. Официально мы уже женаты. Но никто и ничто не помешает закатить нам пирушку, да? Будет роскошная свадьба, сказочная, как ты и хотела…
Глажу Диану по худеньким плечам, целуя.
Вроде бы успокоилась, но сейчас снова начинает плакать.
— Ты что, малыш? Не веришь мне? Мы с тобой такую свадьбу забацаем, в тысячу раз лучше этой! И платье купим, пышное, как облако, и туфли новые, прямиком из Милана! Я тебе всё, что угодно, достану, только не плачь.
— Нет! Не хочу… Такую свадьбу больше не хочу! Одна нервотрёпка… И платье такое не хочу! Оно слишком огромное, неудобное! Я в этом платье как баба на чайнике — не пошевелиться! И от причёски голова чешется… — ещё громче рыдать начинает. — И туфли дурацкие, слишком у-у-у-у-узкие! Ноги от них болят!
Только сейчас замечаю, что те самые туфли, за которые мы отвалили херову прорву денег, просто валяются рядом, а Ди шевелит крохотными пальчиками ног.
— Не хочу такую свадьбу…
Смеюсь.
— Ну, ты глупыш. Зачем же ты саму себя заставляла терпеть все эти неудобства? Ради свадьбы как с картинки?
— Угу…
— Всё сделаем, как хочешь. Хочешь пышный праздник— будет тебе праздник, как у настоящей принцессы. И насчёт всего остального тоже не переживай! Хочешь другое платье — без проблем.
— А если я вообще уже не хочу свадьбу…
— Как скажешь, я тебя уже окольцевал. Это главное, — целую руку Дианы.
Она успокаивается и прижимается к моей груди, теперь уже доверчиво, расслабленно.
— У тебя всё лицо в крови, — поднимает на меня взгляд. — Смотрится жутко.
— Не успел умыться, к тебе летел. Но это ерунда. Твой чих спас нам жизнь! — снова смеюсь.
Несмотря на испорченную свадьбу и трагические события, меня переполняет счастьем, игристым, как забродившее вино.
— Я тебя люблю, — совершенно серьёзно говорит Диана, смотря мне в глаза.
— Я тебя больше.
— Будем спорить?
— Нет. Не будем. Сейчас мы поедем в больницу. Я хочу, чтобы тебя осмотрели, послушали сердечко нашего мальца. Переживаю…
— Хорошо.
Диана позволяет поднять себя на руки и унести из разгромленного свадебного зала.
Гости провожают нас взглядами и поздравляют, немного нервно, но на лицах уже проглядывают улыбки.
— А Тимур? — внезапно спрашивает Диана, с искренним беспокойством.
— В полном порядке. Он сейчас с няней… Главное, тебя осмотреть и малыша.
— И твой лоб подлатать, — беспокойно всматривается в моё лицо. — Это был самый страшный момент в моей жизни. Когда твоя кровь на меня брызнула, и ты упал…
Ди сглатывает и прикрывает глаза.
— Нет, не так. Смотри на меня, — прошу, погладив по щеке. — Смотри мне в глаза. Я жив и ты — тоже. Мы всё преодолели. Вместе. Слышишь? Ты и я… Вместе. Так будет всегда.
Глава 30
Диана
Сумасшедший день.
Оказаться на волосок от гибели и едва не лишиться любимого…
Никогда прежде в жизни я так сильно не переживала. В миг, когда Хан упал без чувств, я вдруг поняла, что не живу без него своего будущего. Только пустоту…
Всё кончилось. Думать о плохом не стоит. Но отражение в зеркале не солжёт, я до сих пор бледнее, чем обыкновенно.
Стеклянная баночка с кремом выскальзывает из пальчиков и разбивается на кафеле ванной комнаты.
Чёрт…
Опускаюсь, чтобы собрать осколки. Один из них впивается в кожу. Снова начинаю плакать.
— Ди? Маленькая, всё в порядке? — раздаётся голос за дверью. — Я слышал подозрительный звон.
Хан сегодня внимательнее, чем всегда. Мгновенно распахивает дверь ванной, оценивает обстановку.
— Стой. Я тебя заберу.
— Это мелочи, — шмыгаю носом.
— Осколки опасны. Давай сюда, ко мне, — осторожно обходит их и вытаскивает стёклышко из пальца.
