— Что это у тебя?! Платок?! — удивляюсь. — Откуда?
— При себе ношу. Не знаешь, в какой момент судьбу встретишь. Надо быть наготове, чтобы сразу права заявить. А то современные девушки даже про платки забывают! Ну ничего, если и эта без платка ходит, я ей живо напомню о традициях и о месте женщины возле мужчины!
Толкаю дверь палаты. Алия поворачивает голову на звук шума и пытается присесть. Переводит взгляд с меня на пришедшего мужчину, потом обратно.
— Алия, познакомься… Это Алдан. Твой будущий супруг, — отхожу в сторону.
— К-к-к-какой супруг?
— Дарованный тебе свыше! — приятель двигает меня плечом, подаёт платок. — Живо волосы спрячь! — говорит сурово. — Моя жена с непокрытой головой ходить не станет.
— Но я… Я… Я вас не знаю!
— Узнаешь! Мы с Темирханом уже обо всём договорились! — сверлит горящим взглядом Алию и просит. — Выйди, Хан. Я должен с ней с глазу на глаз переговорить!
Алдан проворно выталкивает меня и опускает жалюзи на стекле двери, запираясь изнутри.
Через полчаса Алдан выходит из палаты невероятно довольный, как будто звезду с неба поймал.
— У тебя связи с Загсом имеются? — спрашивает. — Расписаться бы поскорее и договориться с врачами о выписке. Послезавтра я её забираю под свою ответственность. Свадьбу у нас в ауле позднее сыграем, как только я её на ноги поставлю. Всех приглашу.
— Неужели согласна?!
— Я её согласия и не спрашивал, перед фактом поставил.
Вижу, на его левой ладони следы от зубов.
— Алия тебя укусила?!
— Попыталась, когда я ей под рубашку полез. Но разве это укус? Мой пегий жеребец куснул недавно, синяк на всю руку — вот это был укус. Попытка сопротивления засчиталась. Но толку-то! Она же с переломом, далеко не убежит. Поломалась для приличия. Зато потом… — пошловато улыбается. — Чувствуется, её за холку давно, как следует, никто не трепал. Горячая!
— Последний раз предупреждаю. Она коварная, за ней нужно смотреть в оба глаза. Ты уверен, что справишься?
— Характер я ей выправлю, — скалится. — Однако сразу говорю, что с женой буду обращаться, как сам посчитаю нужным. Так что на твою защиту ей рассчитывать не придётся.
— Я и не собираюсь её защищать. Одна только просьба. Племянников я своих люблю. Не обижай их и не лишай меня общения с ними.
— Я детей не обижу. Ни словом, ни делом. Клянусь!
Противостоять Джабирову нет смысла и не хочется совсем.
— Забирай!
Как говорится, хай объезжает дурную кобылку, если ему так сильно этого хочется…
Эпилог
Диана
Спустя четыре года
Выйдя из ванной, направляюсь на кухню, откуда доносится аромат свежесваренного кофе.
Мой любимый Хан уже там и наверняка наслаждается дёгтем, который он называет кофе. По крепости это просто ядрёная смесь.
Хан стоит у окна и выглядывает в него сосредоточенно.
Я замираю на пороге, любуюсь мужчиной издалека. Взгляд очерчивает широкие плечи, крепкие мускулы рук.
Сердце сбивается в ускорённый ритм.
Я подкрадываюсь к Хану сзади на цыпочках.
Тихо-тихо…
Он не услышит.
— Вода с волос громко капает! — фыркает любимый, не повернувшись.
— Ну опять! Хан, ты хоть когда-нибудь бдительность теряешь? — говорю с улыбкой.
Не сдержавшись, прижимаюсь щекой к спине Хана, сцепив пальцы на его животе и чувствуя под ними стальные мышцы пресса.
— Я тебя всегда услышу. Я знал, что ты сейчас ты ко мне подойдёшь и обнимешь.
— Знал?
— И ждал, — признаётся.
Потом накрывает мои руки своими, согревая, и разворачивается подсадив меня на подоконник.
Требовательно вбивается торсом между разведённых ножек и замирает, смотря мне в глаза.
— И когда ты мне признаешься?
— В любви? — улыбаюсь. — Постоянно признаюсь…
— В том, что ты снова беременна.
— Откуда ты узнал?
— Я тебя, маленькая, знаю наизусть.
— Неужели нет во мне никакой загадки?
— В том и загадка. Я тебя, как облупленную, знаю, но не перестаю любить. Кажется, с каждым днём всё сильнее.
Хан тепло и нежно прижимается к моим губам, целуя, его губы перебираются на скулу, и любимый выдыхает в район уха:
— На этот раз точно будет девочка.
— Два предыдущих раза ты говорил тоже самое…
— На этот раз я уверен в своих словах больше, чем в два предыдущих раза.
Иногда я чувствую себя зависимой от него — его рук и губ, жарких, сильных объятий.
Любовь накрыла меня с головой и не отпускает, только крепчает, как и объятия Хана — с каждой секундой.
Я отсчитываю мгновения и делаю ставку: когда же он переступит черту?
Предел его терпения наступает скорее, чем я могла себе представить.
— Пока дети спят, у нас есть в запасе время, — и с этими словами он уносит меня в спальню.
Любить и делать счастливой.
