Тёма кивнул головой, дав понять, что услышал его. Но его настроение не улучшилось.
— Есть у меня подозрения, что ситуация после рождения ребенка усугубится. Это-то меня и беспокоит.
Опасения Тёмы стали воплощаться в жизнь даже раньше, чем он предполагал. По мере того, как начал расти живот Юли, росло и её присутствие в их жизни. Она стала чаще звонить Диме, требовать отвезти её к врачу, привезти ей какие-то витамины и фрукты, или помочь ещё в чём-то. Только сейчас Тёма понял, что до этого она ещё довольно скромно себя вела. Сейчас же, осознав полноту власти над Димой, она не особо себя ограничивала.
Дима старался найти баланс между её капризами и необходимостью поддерживать беременную от него девушку. Особо возмущаться и скандалить с ней он себе позволить не мог. Опасался, что это отразится на состоянии её здоровья, и, соответственно, ребёнка. Но и пытался сдерживать её резко возросшие требования к нему.
Когда он переступил порог дома, Тёма сразу понял, что Дима опять морально вымотан и чем-то явно расстроен.
— Что случилось?
— Та… — Дима нервно отмахнулся рукой. — Ожидаемо начали наседать родители. Вдруг, как узнали, что ребенок-таки от меня, решили простить мне все грехи и наставить на путь истинный. — Дима устало сполз по стене и опустился на пуфик в прихожей. — Задолбали они всё. Не хочу о них. Как твой день прошёл?
Но у Темы, в отличие от Димы, было относительно все спокойно. Даже сотрудник Саша, после их разговора, особо не изменил к нему отношение. Конфликт не разгорелся, чему Тёма было очень рад.
А вот ситуация с Юлей всё больше и больше стала его беспокоить и напрягать. Он только грустно отмечал, насколько больше её стало в их жизни. Нет, в гости к ним она, слава богу, не додумывалась заявиться. Но развела бурную деятельность по подготовке к появлению малыша. И требовала постоянного участия Димы.
То в магазин выбирать коляску его выдёргивала. То ей вдруг срочно нужно было посмотреть кроватки вместе с ним. То потребовала встречи, чтобы передать ему список всего необходимого после рождения ребёнка. Слишком рано и несвоевременно было это всё. Но истинные мотивы такого поведения Юли были ясны всем. И Тёме, и Диме.
И как бы не тяжело было Тёме, но он никуда не мог деться от этих разговоров. Будущий ребёнок уже стал частью жизни Димы. А значит, невольно, затрагивал и его.
Иногда Тёма представлял себе, какой бы была их жизнь, если бы не было этой беременности. Насколько всё проще и спокойнее было. Да, глупые мечты. И зла ребёнку он не желал. Но всё же невольно это ещё не родившееся невинное создание «танком» проезжалось по его жизни.
Всё слилось в какой-то один монотонный калейдоскоп. Дни, недели, месяцы. Тёма не мог пожаловаться, что Дима стал меньше уделять ему времени или как-то отстранился. Но всё чаще возникала необходимость встречаться с Юлей.
Ещё и родители его решили немного отступиться. Нет, о Тёме они по-прежнему ничего слышать не хотели. Но с Димой восстановили отношения и активной включались в вопросы, касающиеся нового члена семьи, который в скором времени должен был полнить их род.
А Тёма…
Тёма все больше начинал себя чувствовать лишним. Даже при всём желании он никак не мог участвовать в решении этих вопросов. Всегда присутствовала или Юля, которая по-прежнему считала Тёму врагом. Или Димины родители.
И в такие моменты, Тёма чувствовал себя выкинутым на обочину своей же жизни.
Глава 80
* * *
Дима видел, что Тёма день ото дня становился всё мрачнее и мрачнее. Он и сам был очень сильно напряжен. Старался больше внимания уделять своему светлячку, больше проявлять заботы о нём и ласки. Но и Юля все сильнее наседала. Да ещё и мама его подключилась. Теперь почти ежедневно звонила с долгими разговорами на тему, «как там Юленька», как себя чувствует, как ребёночек.
Когда это Диме надоело, он прямо и довольно настойчиво ей предложил звонить непосредственно «субъекту» её интереса. Но разве его мама когда-нибудь слушала ЧТО он говорит. Да и мотивы её ему были ясны — она упорно пыталась свести их с Юлей.
— Светлячок, — вечером, после ужина притянул к себе снова загрустившего Тёмку, — не хмурься так, пожалуйста. Я очень стараюсь. Но у нас с тобой сейчас сложный период. Со временем как-то все устаканится, войдёт в спокойное русло.
— Меня всё меньше в твоей жизни… — уставившись куда-то в пространство, задумчиво произнес Тёма.
— Нет! Ты что! Просто в мою жизнь еще всунулись другие: беременная Юля, родители. Я уже жалею, что помирился с ними. Задрали уже, пиздец как!
Тёма все понимал и достаточно долго терпел. Но ничего не менялось из месяца в месяц. Вернее не менялось в лучшую сторону. И поселившееся в душе устойчивое ощущение, что они отдаляются друг от друга, все чаще лишало его покоя. Жаловаться он не собирался. Озвучил то, что посчитал нужным. Услышит его Дима — хорошо. А если не услышит…
— Ты мог бы меня включать в дела, связанные с твоим ребёнком. — пристально глянул Диме в глаза и словил в них растерянность и чувство вины.
— Прости, светлячок. Не могу. Юля истерику закатила, когда я заикнулся об этом. Родители тоже о тебе слышать не хотят.
— И что дальше, Дима? Ты уже сейчас частично исключаешь меня из своей жизни. Что будет потом? Пойдет по нарастающей?
Дима занервничал, вскочил, начал нервно ходить по комнате. Его личное беспокойство и даже раздражение усилились после таких неприятных вопросов Тёмы.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я и так оказался между двух огней. С одной стороны — ты и наши отношения. С другой — Юля и родители. Я стараюсь, действовать так, чтобы никто не пострадал.
— Я хочу, чтобы ты боролся за «нас»!
— Я борюсь! Неужели ты этого не видишь? — раздражение в душе Димы разгоралось всё больше.
Его так сегодня достала Юля своими капризами, потому еще и мама капать на мозги начала. Думал, хоть дома отдохнёт душой. А тут — светлячок со своими разговорами. Нервы уже были на пределе.
Тёма притих после его резкого ответа. Нырнул в свою грусть ещё больше, замкнулся в себе. А Дима решил дать им обоим время, чтобы остыть. И в первую очередь себе. Не хватало ещё на Тёмке сорваться. Вот только тому нужна была не тишина и молчание. А подтверждение того, что он всё также любим, нужен и важен. Мозгами он понимал, что это так. Но сердце ныло и требовало новых доказательств. И отстранённость Димы сейчас только сильнее его ранила. А гордость не позволяла открыто попросить то, в чём он нуждался.
Так они и легли спать, впервые не особо разговаривая за весь вечер. В эту ночь Тёма не жался к Диме. Не хотел, сказывалась обида. А Дима будто и не заметил этого. Сразу отключился от усталости, оставив его один на один в своих грустных мыслях.
Тёме казалось, что он только-только заснул, когда в тёмной спальне начался какой-то переполох. Еле продрав сонные глаза, растерянно оглянулся. Дима почему-то суетился и одевался.
