Моя невинная женщина.
Припадаю губами к острой ключице. Провожу кончиком носа по шее, затягиваясь опьяняющим запахом ее кожи. Рву чертовы пуговицы с корнями. Подаюсь вперед нависая над своей девочкой. Порывисто выдираю из брюк ремень и отбрасываю его в сторону. Нетерпеливо расстёгиваю ширинку. Подтягиваю Леру за бедра к себе.
— Кость, может н-не надо? — теперь уже неуверенно шепчет.
На секунду ловлю ее губы своими. Едва почувствовав отклик отстраняюсь:
— Чувствуешь же, — выдыхаю я в ее рот. — Зачем спрашиваешь?
Острые ноготки впиваются в мои плечи, когда я наваливаюсь своим телом на хрупкую девушку. Лера будто боится чего-то. Но это странное открытие меня не останавливает.
— Ааа, — срывается стон с ее губ.
— Будто в первый раз, — шепчу я рядом с ее ушком.
Где бы мне найти столько выдержки, чтобы как можно сильнее растянуть этот сумасшедший момент.
Понимаю, что ни черта не выйдет. Я слишком изголодался по ней. И она…
Странно. Она кажется мне все такой же неопытной. Но голодной. Будто у неё давно не было мужчины.
Хорошо.
Эта мысль распаляет меня еще сильнее. Начинаю двигаться сдержаннее, пытаясь припомнить что-то такое, что может снять чрезмерное возбуждение.
Невольно вспоминаю, как ночами с ума сходил, представляя, что ее чужие руки касаются. Вгрызался в подушку и орал от бессильной ревности, разрывающей душу.
До встречи с ней, я и не знал, что я такой собственник. Вернее до расставания с ней…
— Тебе хорошо, любимая? — осыпаю ее кожу поцелуями.
Чувствую, как под пальцами, что сжимают бедра, пробегаются мурашки.
— О, Костя, — Лера подтягивается теснее ко мне.
Дурацкий стол грохочет об стену, смежную со спальней. Так дело не пойдет. Мы не можем в такой момент разбудить ребенка.
Подхватываю Леру на руки, прижимая к груди. Делаю шаг назад и опираюсь задом на кухонный гарнитур. Глажу обнаженную спину. И кровь закипает, когда я чувствую Лерины губы на своей шее.
Этот ее нерешительный отклик будоражит воображение. Заставляет думать, что у нас есть шансы.
Кажется, сейчас я счастлив. Я и мечтать не мог ещё хоть раз подержать ее в своих руках.
Лера обвивает мою шею руками и зарывается пальчиками в волосы. Отстраняется слегка. Коротко целует в губы. Тут же проводит по ним острыми коготками. Очерчивает линию бороды. Будто изучает меня. А я как обычно глаз от неё оторвать не могу. Не могу поверить в реальность.
Поворачиваюсь, усаживаю Леру на край раковины, не прекращая настойчивых движений. Ловлю ее затылок и оставляю один короткий поцелуй на губах в ответ.
А она в глаза мне заглядывает. Так растерянно и смущенно.
Ну чего же ты так смотришь? Будто чего-то ждёшь от меня.
Догадываюсь чего. Снова на миг касаюсь ее губ. Упираюсь в лоб своим лбом:
— Лерочка, — дышу тяжело, — я люблю тебя…
Ответом мне служит сдавленный стон:
— Костя…
Конечно моя врушка не признается сейчас в ответ.
Этого и не нужно.
Я чувствую все, о чем она молчит. Вижу по реакции ее тела на мои слова. Лера откидывает голову на шкафчик, выгибаясь в спине. Пальчики жадно шарят по моим плечам. Губы размыкаются в попытке глотнуть воздуха.
Наблюдая за ее удовольствием, я совсем забываю о самоконтроле. Но спохватываюсь слишком поздно.
Чувствую, как меня начинает накрывать волна наслаждения. Снова прижимаю девушку к себе теснее. Утыкаюсь носом в макушку. Целую волосы.
— Ты сумасшедший, — бормочет рвано, — п-почему…
В первое мгновение мне кажется, будто она смеётся.
Но ослабевшая ладонь бьет меня в грудь. И я вижу, как вздрагивают ее плечи.
— Почему… — выдавливает сквозь слёзы, даже не успев восстановить дыхание, — почему просто не прошёл мимо? Почему не сделал вид, что мы не знакомы?!
— Ч-ч-ч, — тяну ее за подбородок и впиваюсь в губы поцелуем, заставляя замолчать.
Пытается вырваться, но я не позволяю. Сжимаю волосы на ее затылке. Проникаю языком глубже в горячий ротик.
Затихает, поддаваясь мне. Отвечает на поцелуй, переставая всхлипывать.
Свободной рукой натягиваю трусы, попутно высвобождая ноги из брюк. Подхватываю Леру на руки и, укутав ее в халат, иду в комнату.
Прерываю поцелуй, и заглядываю в любимые серые глаза:
— Разве я мог? Это ведь ты.
Она сворачивается калачиком в моих руках. Утыкается влажным носиком в мою грудь. За шею обнимает.
Тихонько прохожу мимо спящего ребёнка. Опускаю Леру на двуспальную кровать и ложусь рядом.
— Костя, — шепчет еле слышно, целуя мою шею. — Костенька…
Она сама льнет ко мне. И оттого дыра в моей душе затягивается.
Будто и не было этих четырёх лет в разлуке.
Глава 3
КОНСТАНТИН
Еще прежде, чем открыть глаза, слышу какую-то возню и бормотание тоненького голоска.
Глажу шелковистые волосы, попавшиеся под пальцы. И улыбаюсь, чувствуя, как сон отпускает меня, но вся эта сказка не исчезает вместе с ним.
— Что за безобразие? — бубнит Ксюшка где-то вдалеке: с кухни наверно. — Такой бардак устроили.
Сгребаю в охапку хрупкий силуэт, что нащупал сквозь сон. Целую за ушком.
— Ммм, спать, — бормочет Лера.
Усмехаюсь. Все ещё помню, какой она может быть спросонья. Как говорится, не буди лихо…
— Хорошо, — послушно прикрываю глаза.
К тому же, если не подчинюсь, и продолжу ее ласкать, то не смогу себя контролировать. А в этой квартирке особо негде уединиться. Да и от маленькой всезнайки ничего не утаишь.
Слышу крадущиеся шаги. А вот и она!
— Попался! — довольно вскрикивает малышка. — Я видела, что ты не спишь!
Мое лицо оказывается в плену маленьких ладошек.
Открываю глаза. Ксюша довольная нависает надо мной.
— Значит теперь ты мой папа?! — выдаёт вдруг.
А я теряюсь от неожиданного предположения.
Таращу глаза не в силах вымолвить и слова. Просто не ожидал, что маленькая упрямица сможет так быстро меня принять.
— Ксения! — Лера резко садится на кровати, прижимая одеяло к груди. — Что ты несёшь?!
— Ну, Костя вчера сам говорил, что тот, кто с мамой в кровати спит, называется моим папой, — дует губы несправедливо поруганная Ксюша.
Перевожу взгляд на Леру. И натыкаюсь на подозрительный прищур.
