Дьявол, и ведь даже не скажешь, что все это ложь! Потому что, по сути, все правда. Только несвоевременность сыграла злую шутку.
Все несвоевременно! И она в этом долбанном шкафу спряталась. И Игорь туда притащился со своими откровениями.
Ладно. Знаю я, что некого больше винить, кроме самого себя! Надо было просто раньше ей рассказать об этих наших идиотских детских развлечениях. Честно бы признался, что я ее тогда на спор поцеловал, а потом влюбился в свою строптивую студентку, да мы просто посмеялись бы с ней вместе.
Цензурные эпитеты моей глупости закончились. Я стиснул зубы, и завёл машину.
Что ж. Теперь у меня хотя бы есть материал для разговора.
Но прежде чем ехать возвращать свою жизнь, придётся сделать несколько немаловажных дел. Так сказать, чтобы наладить коны.
Подъезжаю к подъезду Леры только к вечеру.
Обычно когда я покупаю что-то себе, это кажется не слишком энергозатратным. Я и подумать не мог, что шопинг может занять столько времени.
Плюс пришлось заехать домой, чтобы переодеться. Футболка четырехлетней давности оказалась слегка маловата. Тому виной накопленная с годами мышечная масса.
Чем только не займешься от тоски. Я вот стал завсегдатаем спортклуба.
Вылезаю из машины под проливной дождь. Прикрывая глаза рукой, бегу к багажнику. Собираю пакеты с многочисленными взятками и тороплюсь к подъезду, над которым даже козырька как такового нет. Ну точно наказание какое-то!
Что поделаешь? Виноват. Признаю. Осталось только добиться того, чтобы Лера мои раскаяния выслушала.
Черт. А номер квартиры я-то и не запомнил! Вот же ж…
Прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться, чтобы попытаться вспомнить. Ничего не выйдет. Я же от Леры глаз не отводил и даже не глянул на дверь, пока она с ней возилась.
Пячусь назад, заглядывая в окна, стараясь прикинуть, сколько примерно квартир в доме, и какая по счету желанная мною.
Чувствую, как на удивление холодный сентябрьский дождь уже пробрался под рубашку. Возвращаюсь к домофону и набираю первый пришедший на ум номер.
— Кто? — слышится из динамика скрипучий женский голос.
Сбрасываю. Ещё не хватало, наткнуться на одну из «доброжелательниц» со скамейки, чтобы они про Леру потом дальше слухи распускали.
Уже тяну пальцы к кнопкам, когда сзади раздаётся пронзительное:
— Папа!!!
На секунду прикрываю глаза от удовольствия. Улыбаюсь, как дурак и поворачиваюсь.
— Ксения, стой! Куда под дождь?! — ругается Лера, пытаясь накрыть удирающую малышку зонтом.
Ксюшка, довольно смеясь, мчится ко мне, шлепая резиновыми сапожками по лужам. Присаживаюсь и объятия навстречу ей раскрываю. Подхватываю на руки и прижимаю к себе.
— Ой-ой, ты весь мокрый! — верещит Ксеня.
— Да, прости, — чмокаю ее в румяную щеку и ставлю в подъезд, который уже открыла Лера.
Мои девочки оглядывают меня с явным интересом: старшая, складывая зонт, не скрывает неодобрения, оценивая мою мокрую одежду, а младшая, едва не норовя засунуть свой любопытный носик в пакеты.
— С подарками? — улыбается Ксюша.
Киваю.
— По какому это поводу? — строго требует Лера.
— А разве для подарков нужен повод? — протискиваюсь мимо них, направляясь к лестнице.
— Вообще-то да, — догоняет меня претензия Леры.
— Кто сказал?
— Я! Пока что я в этой семье устанавливаю правила! — ворчит.
— Это действительно, «пока», — усмехаюсь. — Ну, раз нужен повод, то пусть будут подарки на день рождения!
— У неё не скоро…
— Это за прошедшие, — перебиваю Леру, останавливаясь у нашей двери. Поворачиваюсь к недовольной девушке лицом: — Все, которые я пропустил.
— Выгнать бы тебя, — шипит она, подаваясь ко мне.
— Но на улице ливень, — улыбаюсь беззаботно. — Я весь промок. И до дома мне через весь город пилить. Кто ж тебе виноват, что ты в такую даль от меня забралась.
— Это не мои проблемы…
— Хочешь быть виновна в том, что я заболел?
Лера хмурится. Пыхтит так, что ноздри раздуваются. Окидывает меня недовольным взглядом. А я пытаюсь не улыбаться.
— Уедешь сразу, как высохнешь! — бросает она и наконец, распахивает ветхую дверь квартиры.
— Ну и что у нас тут? — с деловитым видом интересуется Ксюша, как бы невзначай заглядывая в пакеты, которые я опускаю на пол.
— Сначала разуться! — велит Лера. — Переодеться и руки помыть!
— Хорошо, — недовольно морщится малышка.
— В саду хорошо кушала?
— Да, — тянет Ксюша, топая в направлении ванной.
— Так и будешь стоять? — привлекает мое внимание Лера. — Все мокрое снимай. Сейчас что-нибудь придумаю, чтобы высушить…
— Я могу душ принять? — перебиваю я ее. — А то замёрз.
Серебристые глаза глядят с подозрением:
— Ксюша, руки иди мой быстрее. Костя хочет пойти помыться, — говорит, не отрывая от меня взгляда.
— Я все! Все сделала, мам! — малышка уже выскакивает из ванной, на ходу стягивая колготки. — Почти. Сейчас только лосины… — и скрывается в спальне.
Огибаю Леру и вхожу за ребёнком в комнату. Начинаю выкладывать содержимое пакетов, оценивая, как у Ксюши загорелись глаза при виде первой же куклы.
— Это мне? — благоговейно шепчет малышка.
— Тут почти все тебе.
— Это же бэби Анабель! Мама, смотри! Прямо как в рекламе! Она как настоящая! Даже плакать может! — громко вещает малышка.
— Мне вот подсказали, что твоей ляльке пригодится коляска, — продолжаю я, распаковывая дары. — И кровать. И…
— Константин Дмитриевич, вы вроде замёрзли очень. И вам ооочень надо в душ, — строго бубнит Лера у меня за спиной.
По интонации понимаю, что ей есть, что мне сказать.
— В общем дальше сама разберёшься, — подмигиваю я малышке.
— Хорошо. Только быстрее возвращайся. Нам ещё надо кроватку собрать. И коляску!
— Постараюсь не задерживаться, — улыбаюсь я распоряжениям и выхожу из комнаты.
— Какого черта? — шипит Лера, едва не припирая меня к стенке, стоит мне ступить в коридор. — Собрался разбаловаться моего ребёнка?
— Это всего лишь подарки…
— Это для тебя «всего лишь»! А мне потом что прикажешь делать?!
— Тебе ничего больше не придётся делать, Мандаринка. Я сам, — подцепляю кончик ее носика указательным пальцем.
Лера в растерянности отстраняется. Удивленно распахивает глаза. Воспользовавшись ее замешательством, вкладываю в ее руки оставшиеся пакеты:
