К нам подошла Надя и негромко заговорила.
— Миронова иди уже домой, Сашка справится в одиночку, а я на подхвате буду. Но завтра чтобы как штык!
Оторвалась от подруги и вытерла никак не прекращающие катиться слезы.
— Спасибо, Надь…
— Ой да иди уже, иди, — начальница подняла со стула мой фартук и бейдж. — Пока я не передумала.
— Пойдем? — приобняла Натку и та стерла со щек слезы и пробубнила глухо.
— Я на машине, так что…
— Ой, а я кстати тоже научилась водить! — воодушевленно заговорила, увлекая подругу к выходу и та скептически на меня посмотрела. — А что, Яр тебе не говорил?
44
В приемном покое больницы было тихо, и мне пришлось прождать без малого два часа, чтобы дородная женщина в розовом больничном халате разрешила мне пройти и навестить пациентку, Огневу Аллу Сергеевну.
— Проходите, время приема началось, — ответила с видом уставшей королевы и я торопливо соскочила со своего места и схватила пакет, с которым пришла. — Ну куда вы девушка. Тапки обуйте, и халат набросьте!
Её царская снисходительность до жути бесила, но я проглотила эту пилюлю и покорно скинула сандалии и подцепила с вешалки темно-зеленую накидку. Халатом это не назовешь — нет прорезей для рук, но зато есть завязки для тех, кто хочет покрасоваться в больничном плаще. Чувствую себя супергероем. Особенно сейчас, когда торопливо шагаю по длинному коридору, который представляет из себя зимний сад — с двух сторон застекленный окнами, подоконники которых сплошь уставлены горшками с цветами.
Безумно красиво, и если бы не режущий, проникающий под кожу запах лекарств, мне бы хотелось сюда вернуться. Но он отвращает.
А еще эта атмосфера безысходности и тоски, царящая вокруг, будто липкая паутина окутывает и ты не можешь сглотнуть этот противный ком в горле — не позволяет прячущийся внутри страх.
А вдруг и я когда-нибудь здесь окажусь…
Коридор заканчивается тупиком, но справа я вижу двойные двери и толкаю их, запах лекарств становится еще явнее и я оказываюсь в большом холле. По левую руку окна, по правую — палаты под номерами, мне нужна третья, и я иду вдоль дверей, оглядывая помещение.
Большой телевизор на стене работает — показывает новости. Напротив на длинном темно-коричневом диване сидят пациенты. Женщины в косынках, немолодые мужчины. Кто-то смотрит в экран, кто-то читает завалявшуюся на столике книгу, кто-то сидит в телефоне. Все заняты, никто не замечает незваную гостью, и я прохожу к нужной двери и приоткрываю.
Две кровати — одна пустует, на второй с прямой спиной сидит Алла. Взгляд опущен на журнал на коленях, в руке ручка. Она кажется стала еще худее, чем была, и халат нежно голубого оттенка сидит свободно на хрупких плечах. Но удивляет не это, а все те же густые светлые волосы, заколотые на макушке.
— Привет, — негромко здороваюсь, и она вздрагивает и вскидывает взгляд, а потом выдыхает и слегка удивленно заговаривает.
— Привет, Лен. Проходи, садись.
Она приветливо на меня смотрит и похлопывает край постели, сдвигаясь в сторону.
— Не ожидала увидеть тебя тут, — отвечает честно и я смущенно улыбаюсь и сажусь рядом с сестрой Яра.
— Мне Наташа сказала, что ты в больнице лежишь, вот я и решила навестить, — ставлю пакет на пол у ног и окидываю палату любопытным взглядом. — А у тебя ничего так, уютненько.
Алла улыбается и отвечает в тон.
— Да, прямо курорт, так и хочется остаться здесь навсегда.
Смеюсь, она улыбается тоже и мы ненадолго замолкаем. Странно, но молчание с ней не напрягает. Оно будто теплый кокон окутывает и становится спокойно.
— Ты как? Я слышала, в кафе устроилась? — Алла спрашивает, а я мысленно отмечаю, что она в курсе, значит скорее всего Яр рассказал.
— Да, оказывается если не работаешь, деньги имеют свойство заканчиваться, — отвечаю с иронией, а потом продолжаю уже более серьезно. — Мне хотелось уехать в другой город, но решила пока остаться. Тут мой дом.
Ответила и поняла, что затронула болезненную тему, поэтому поспешила сменить направление разговора.
— А ты? Что говорят врачи? Как твое здоровье?
Алла на секунду задумалась, а потом спокойно заговорила, расправляя полы халата на коленях.
— У меня вторая начальная стадия. Через день операция, вот и положили дожидаться под присмотром. Если все пройдет нормально, то после нее нужно будет пройти коротенький курс реабилитации и отпустят домой.
Ответила и замолчала, а я вздохнула, размышляя какие испытания может подкинуть жизнь совершенно молодым людям. Все это так рядом, что становится страшно. Но в то же время внутри меня сейчас растет непреодолимая потребность оставаться рядом с Аллой. Быть для нее опорой, отвлечь от дурных мыслей. И кто знает, может именно поддержка поможет ей справиться с тем, что выпало на ее долю.
— А прогнозы какие? — старалась сделать голос как можно более ровным, но беспокойство все равно просочилось.
— На самом деле все не так страшно. Опухоль операбельная и после удаления я вполне смогу вернуться к обычной жизни. Единственное, что требуется — приезжать на плановые осмотры к врачу, но это скорее для профилактики. А вцелом, жить буду…
— Я думаю, если бы дела обстояли иначе, Яр бы поднял на уши всю больницу и врачей, а раз его здесь нет, то…
Мы рассмеялись и взгляд Аллы потеплел.
— Он сказал, что уедет как только удостоверится, что со мной все в порядке. Когда закончится операция и реабилитация.
— Уедет? — переспросила, все еще надеясь, что мне послышалось, но Алла подтвердила, и мое сердце сжалось. Если я больше его не увижу, мне не будет так мучительно больно от мысли что в тот день, когда он пришел в кафе, все могло быть иначе. Я могла бы заговорить с ним, ведь ничего плохого не случилось бы. Но я испугалась. Испугалась его, и своих чувств. Побоялась, что не смогу контролировать их и сорвусь.
— Да, — она ответила, и я закусила губу и отвернулась, впиваясь взглядом в прикрытую дверь. Он уедет, уедет! — У него осталось одно неоконченное дело, а потом…
— Что ж… — вздохнула чуть громче, чем обычно, выдавая себя с головой и тут же стушевавшись, потянула ручки пакета на себя и достала оттуда первую баночку. — Вот держи, я сварила новое, не знаю, что случилось с тем, но…
Заметила соленый блеск в глазах Аллы и продолжила, только бы не поддаться чувствам. В последнее время я стала сама не своя — постоянно реву как протекающая труба.
— А это для иммунитета, там на баночках наклейки, в каких дозах принимать. И вот это. Здесь одна капля раз в день, я написала инструкцию, — достала из пакета листик и протянула Алле, а та молча взяла его, опуская на колени к стеклянным баночкам. А тут фрукты, ну мало ли, захочется. В больнице наверняка так себе кормят…
