Меня приводит в чувство прохладная влага, скользнувшая по лбу, шее, протянувшаяся между грудей и опустившаяся между ног.
— Ммм…
— Ты пришла в себя.
С трудом разлепив веки, вижу Бекетова, склонившегося надо мной. В глубине льдистых глаз мерцает чувство тревоги, уступившее место облегчению.
— Я отключалась?
— Кажется, нет. Ты была в сознании, но просто не реагировала…
— Мне просто слишком хорошо, — обнимаю Глеба за шею, притянув к себе.
Он ложится рядом. Мы до сих пор обнажены, только теперь по телам скользит прохладный воздух, тянущийся со стороны окна.
Глажу пальцами выступающие, скульптурные мышцы мужской груди.
Спускаюсь к идеальному прессу и в горле перехватывает дыхание от восхищения.
Как же он мне нравится… До сумасшествия!
— Мы такие липкие, — выдыхаю я, упершись носом в грудь мужчины.
— Ты просто слишком сладкая липучка… — выдыхает Бекетов глухо и поднимается, подняв меня на руки. — Тебе нужно в душ и поспать хорошенько.
Глеб заносит меня в ванную комнату, сам включает тёплую воду и подталкивает в душевую кабинку.
— Ты зайдёшь ко мне в душ?
— Если зайду, трахну, — говорит севшим голосом.
Член мужчины наливается тяжестью, словно подтверждая слова хозяина.
— Ты снова меня хочешь?! — спрашиваю с удивлением.
Внутри нарастает жаркий ураган.
— Хочу. Нужно наверстать упущенное. Слишком долго твоя сахарная попка крутилась возле моего члена. Но тебе нужно передохнуть немного.
— А если мы потихоньку? — предлагаю ему и замираю в ожидании:
Согласится или нет?
— Потихоньку? Это как? Вошёл и вышел с медлительностью улитки? — выгибает изумительно светлую бровь.
— Не хочешь — не надо! — вспыхиваю раздражением.
Потому что Бекетов держится с таким высокомерно-пренебрежительным видом, словно я на него вешаюсь сама. Будто сутки напролёт только и делаю, что о его большом члене мечтаю, а он… просто ради разнообразия или от скуки ко мне заглянул.
Потрахаться.
Надоело!
— Да пошёл ты! — шиплю себе под нос.
Захлопываю дверь душевой кабины и становлюсь задом к Бекетову.
Едва успеваю выжать из дозатора немного геля для душа в свою ладонь, как сразу становится тесно и жарко.
От большого и мускулистого тела мужчины.
Бекетов соизволил присоединиться ко мне.
С виду такой ледяной, но его руки очень умелые и горячие, от тела исходит жар и обжигает мою кожу запретным, но таким желанным огнём!
— Чего ты ко мне задом повернулась?! И что ты там себе под нос буркнула?
Глеб обхватывает за бёдра и наваливается, распластав меня по стенке душевой кабинки.
— В жопу меня посылаешь, что ли?! — спрашивает хриплым шёпотом на ухо.
Ладони мужчины смыкаются жёстким пленом на ягодицах и раздвигают половинки.
В тот же миг горячая, длинная сталь члена ложится в аккурат посередине. Бекетов делает медленное и пошлое движение бёдрами. Теперь его ствол елозит между половинок попки.
Слышу даже через шум воды, как меняется дыхание Бекетова, становясь хриплым и прерывистым.
Неужели наша близость его заводит настолько сильно.
Качнув бёдрами вверх и вниз, трусь о длину его члена. Чувствую, как он становится ещё крепче.
Хватка на моей заднице становится безжалостной.
— Ты же знаешь, кого дразнишь, девочка.
Голодный и хриплый рык зверя.
Внутри разрастается жар и странное беспокойство.
Страшно до жути, но ух как волнительно!
Я хватаюсь ладонями за стену, скольжу ими беспомощно. Не знаю, как усмирить взрывной фонтан эмоций!
— Хорошенько подумай в следующий раз, прежде чем меня в жопу посылать. Я ведь могу и войти… — обещает и прижимается головкой члена прямиком к попке.
Бекетов надавливает совсем немного. Я перестаю дышать и только мелко трясусь от мыслей: что же будет дальше?! Голова кружится от всяких мыслей!
— Передумала? — прикусывает шею на плече. — Или мне не останавливаться.
— Я… Ты же не сделаешь мне больно!
— Уверена?! — замирает позади без единого движения. — Я же убиваю людей. Иногда пытаю.
— Уверена. Я ни в чём не была так уверена, как в тебе.
Член требовательно и довольно напористо давит на тайное местечко, прямиком на вход. Если Глеб решит пойти дальше, то я не смогу заставить его остановиться… Он намного сильнее.
— Для меня ты самый хороший, — признаюсь, прижавшись лбом к стене душевой кабины.
— Кто хороший?! — удивляется Бекетов. — Я? Я пиздец какие нехорошие мысли сейчас в голове кручу, когда приставил член к твоей попке. Продрать хочется.
Кажется, Глеб словно нарочно меня пугает и ввергает в шок откровенной пошлостью, грубым напором. Хочет показать, насколько он может быть жёсток и требователен, алчен в постели.
Или просто даёт понять: никаких чувств, глупая девочка, sex only.
Почему же я на это согласна?
— Даже если так, то всё равно ты мне нравишься, Бекетов.
Глеб меняет положение рук и члена. Одной рукой он надавливает мне на поясницу, вынуждая прогнуться, попкой ему навстречу. Вторую руку хозяйским жестом опускает между ног.
Член перестаёт давить на попку и касается складочек, напряжённых и влажных.
— Будем считать, что тебе повезло.
Медленно-медленно, по сантиметру наполняет моё лоно своим членом. Сначала возникает небольшое жжение, но я быстро привыкаю к нему и всё ещё хочу мужчину, поэтому на смену дискомфорту приходит жаркое томление, охватывающее тело целиком, от головы до самых пят.
— Зараза мелкая, — выдыхает на ухо Глеб. — Дырочка между твоих ножек такая сладкая, что хочется трахать её без перерыва.
Пальцы мужчины затейливо рисуют круги на клиторе, добавляя дополнительных искр, заставляя тело звенеть от сильного напряжения и предвкушения.
— Ещё, — прошу, когда чувствую, что толчки становятся быстрее и раз за разом возбуждение бьёт в одну и ту же точку, от которой расходится ритмичная и беспощадная в своей остроте пульсация.
— Сейчас, сегодня долго мучить тебя не стану. Позднее оторвусь.
— Но почему?! Мне так хорошо, так приятно… Не останавливайся.
— Дурочка, завтра ноги сдвинуть не сможешь.
— Но…
— Не перечь взрослым. Я опытнее!
