Идти своим путём, ни от кого не зависеть, не плясать под чужую дудку…
В принципе, я достиг чего желал.
Ни от кого не зависел.
До недавнего времени…
Долбаная Проблема! Будь проклят тот день, когда я её встретил!
Пройти мимо не смог тогда, и сейчас тоже не смог остаться в стороне, когда понял, в какой глубокой заднице оказалась Марианна.
На аукционе я торговался, как одержимый, перебивал ставки, желая вытащить красотку любой ценой.
Как результат — лям евро.
Я предпочитаю наличку, вклады в недвижимость и тачки.
У меня много личностей на разные имена, если бы мне дали месяц-полтора, я наскрёб бы миллион евро.
Но деньги нужно было перечислить в тот же вечер. Или покупка, то есть Марианна, перешла бы в лапы того, кто дал последнюю ставку, не считая меня самого.
Что делать?
Пришлось запустить лапу в счет семьи. У меня был к нему доступ.
Однажды я поклялся, что ни копейки не потрачу с денег отца, однако выгреб столько, что даже мой папаша, привыкший сорить деньгами, вышел из себя.
Я приехал в дом отца не только потому что Марианне нужно было отдохнуть и отоспаться. Прятаться от Бекетова-старшего было бы глупо. Я намеревался начать разговор и пообещать, что верну деньги. В кратчайшие сроки.
Интуиция говорила, что дело — дрянь.
Я надеялся до последнего, что всё выгорит по-моему.
Однако глаза отца блестят как у охотника, который взял на прицел последнего на планете снежного барса и кайфует от самого факта контроля над чужой жизнью.
Он что-то задумал.
Нет. Хуже.
Так просто он меня не отпустит.
— После стольких лет отсутствия ты объявился. С апломбом.
— Я не пропадал. Просто живу своей жизнью.
— О да, так и есть. Ты живёшь своей жизнью, которая успешна настолько, что недавно от шишки из администрации самого Президента я услышал слова: «Бекетов? Говорят, вы хорошо решаете проблемы. Но признаться, я надеялся увидеть кого-то помоложе!»
Отец зол.
Я испускаю смешок. Должно быть, лицо отца в тот момент знатно перекосило.
Хотел бы я на это посмотреть.
— Спрячь ухмылку, мальчишка.
— Мне сорок один. Не думаю, что в таком возрасте можно называть меня мальчишкой!
— А мне на тридцать пять лет больше, чем тебе. Для меня ты навсегда останешься лишь бунтующим, наглым мальчишкой. Однако на этот раз бунт тебе с рук не сойдёт.
— Какой бунт? Я всего лишь одолжил немного денег. Я всё верну. Мне нужен месяц.
— Выгреб деньги за несколько секунд и просишь месяц? Нет, Глеб. Хочешь закрыть этот вопрос? Перечисли мне деньги обратно на счёт в течение трёх часов.
— У меня только нал. Тачки. Дома. Я могу их сбыть по бросовой цене, но на это требуется время. Так припекает из-за бабок? Назначь процент! — предлагаю.
— Мне начхать на проценты. Это дело принципа. Ты плевал мне в лицо, испачкал фамилию Бекетовых, создал репутацию головореза, у которого руки по локоть в крови… Надеешься, что я молча умоюсь твоим плевком? У тебя три часа, чтобы вернуть деньги. Один. Миллион. Евро.
— Это невозможно. Ты и сам это прекрасно знаешь.
— Знаю. Потому готов уладить этот вопрос другим способом.
— Каким же? — скриплю зубами.
Знаю, мне не понравится то, что предложит отец.
— У меня несколько требований.
— Несколько?
Жадный ублюдок!
— Я согласен закрыть глаза на хищение денег со счёта нашей семьи. В обмен на уступки с твоей стороны.
— Какие же?
— Я хочу, чтобы о Бекетовых говорили, как об успешных дельцах. О всех Бекетовых. Хочу, чтобы и за старшим сыном закрепилась слава дельного бизнесмена, а не того, кто вырывает глотки голыми руками за деньги.
— Хочешь, чтобы я надел костюм и сел в офисное кресло?!
— Это не всё. Я нашёл тебе невесту.
— Какое интересное предложение, — поднимаюсь с кресла, приближая своё лицо к лицу отца. Как же бесит, что я на него сильно похож! — А не пошёл бы ты… нахуй?
— Меня туда много раз посылали, — отвечает равнодушно и тянется к столешнице, нажимая на поверхность с внутренней стороны. — Ещё ни разу не дошёл.
Плевать, кого из слуг он подзывает к себе нажатием кнопки. У отца даже на унитазе есть кнопка экстренного вызова!
— Я верну тебе деньги. Дай мне месяц.
— Три часа на принятие решения, — бросает мне в спину. — Или я пущу твою девку под толпу мужиков и отдам приказ записать тебе видеоролик на память. Очень подробный. Очень грязный.
Оборачиваюсь к отцу со скоростью смерча, хватая тяжёлое пресс-папье.
За спиной слышатся шаги и щелчок пистолета.
— Положите на место, Глеб Яковлевич.
Личная охрана Бекетова-старшего. Прислушиваюсь.
Слишком шумное и частое дыхание в разнобой.
Кажется, за моей спиной стоят трое.
— Ты же знаешь, что я справлюсь с ними.
— Конечно, справишься. Но ты, Глеб, один. Таких, как они, у меня только на территории поместья несколько десятков человек. И не забывай, что твоя девка уже в руках моих людей. Увидишь её целой и невредимой, только в случае, если согласишься на мои условия.
Медленно опускаю пресс-папье на стол.
— Хорошо. Обсудим подробности, — улыбается отец. — Ах да. Забыл сущий пустяк. Ты и Марианна останетесь здесь, в поместье Бекетовых… Чтобы тебе не пришло в голову удрать с ней за горизонт.
— Она пленница?
— Ну что ты… Марианна — наша гостья. Особая гостья. Насколько мне известно, у неё временные сложности — ни жилья, ни транспорта, ни денег. Приютим бедняжку.
Отец растягивает слова, играя в доброго самаритянина.
Вот только ему не идёт эта роль. Ублюдком был, ублюдком и остался.
Глава 5
Марианна
Валентина демонстрирует мне гостевую спальню. Она воистину бирюзовая — нежные оттенки в оформлении пленяют глаз.
— Какие ещё комнаты есть в доме? Кроме Бирюзовой? — пытаюсь разговорить прислугу.
— Мне не было велено инструктировать вас относительно плана поместья, — слышится предельно вежливый и предельно холодный ответ. — К вам уже пригласили повара. Расскажите ему обо всех продуктах, которых стоит избегать в приготовлении блюд.
— Я смогу сама заказать себе обед? — спрашиваю с недоверием.
