— Отвечай! Чётко и ясно!
— Я хочу есть.
— Чего?..
Не понимаю. У неё в животе так сильно бурчит, что ли?
— Я голодная! — выпаливает зло девчонка. — Я не хотела быть милой с Кулагиным, и за это мачеха закрыла меня в подвале на три дня. Без еды. Только воду приносили.
Мд-а-а-а…
Я знал, что новая жена покойного Устинова — кипишная стерва. Но чтобы настолько!
Не предполагал.
Хотя, стоило ожидать.
О её потрясающих способностях говорит хотя бы то, что она смогла засрать мозгу прожжённому бабнику-Устинову, и он женился на ней, имеющей довольно взрослого сына от первого брака.
Придётся накормить голодающую, иначе её желудок на протяжении всего пути урчать и выводить меня из себя.
— Тебя не догадались покормить перед тем, как презентовать старику?
— Нарочно кормить не стали. Мачеха сказала, что это стимул быть послушной.
— Удивлён, как ты в обморок не хлопнулась, когда из окна вылезала.
— Было немножко страшно, — по-детски признаётся дочка Устинова. — Я не хочу тебя задерживать. Если есть водичка, могу попить и живот не будет урчать.
— Пять минут тишины, голодный обморок и потом мне придётся тащить твою тушку на себе? Нет, спасибо.
— Силёнок не хватит?
— Что ты сказала?
— Ничего.
— Вот именно. Рот на замок. Через пять минут свернём на заправку. В магазине возьму тебе чего-нибудь.
В салоне снова становится тихо.
Минут на пять.
Потом я заруливаю на заправку и возле неё, как назло, замечаю авто из свиты Кулагина.
— Оставайся на месте! — предупреждаю девчонку.
— Что случилось? За мной уже гонятся?!
— Твой тощий зад не настолько ценен, как ты считаешь. Просто лежи и не дёргайся.
— Но я же хочу покушать, — возражает девчонка, и её желудок громко подтверждает сказанное. — Я бы так сильно не хотела, если бы ты о еде не говорил.
— Я и не говорил. Лишь упомянул вскользь.
— Голодному человеку вообще нельзя говорить о еде!
— У тебя медаль победительницы в конкурсе на «Мисс ослиное упрямство»?
Секундой позже понимаю, что я делаю. Препираюсь с мелочью.
Я, Бекетов, спорю с малышкой, которая мне в дочери годится.
Спорю в момент, когда заправщик стоит со шлангом наготове возле бензобака и ждёт лишь моей отмашки.
— Лежи. Я сам тебе еды куплю!
Выйдя из машины, глотаю прохладный воздух. Даю отмашку заправщику и направляюсь к кассе, чтобы оплатить за бензин и купить что-то из еды.
Откровенно говоря, набор здесь фиговый.
Гамбургеры трёхдневной свежести, щедро сдобренные подсохшим майонезом, лежащим желтоватыми комками поверх умершей зелени.
Кручёное, подгорелое тесто вокруг сосиски, которая выглядит так, словно она побывала в прямой кишке собаки…
— Есть ещё что-нибудь кроме этого?
— Есть беляши! — радостно предлагает продавщица.
Вот уж спасибо.
Не хватало ещё, чтобы мой внедорожник провонялся, как вокзальный притон для нищебродов.
— Другое. Без сюрпризов в виде крысиных хвостов!
— Есть выпечка. Но предупреждаю, что она не свежая.
Млин.
Мне уже становится не по себе от этих слов.
Если лежаие на прилавке продукты чьей-то извращённой фантазии считаются образцом свежести, то как выглядит несвежая выпечка?!
— Рогалик с арахисом.
На прилавок опускается рогалик со звуком упавшего камня.
Ладно, выбирать тут почти нечего.
Пусть погрызёт, займёт чем-нибудь свой болтливый рот.
Потом мой взгляд падает на вертикальный холодильник, где среди холодного пива и ядрёной газировки чудом примостилась полка с питьевыми йогуртами.
Срок годности у них такой, что простоят еще недели две, неиспорченными.
Остановив свой выбор на этих продуктах, расплачиваюсь наличкой и возвращаюсь в авто.
Возле него крутится заправщик, с гордым видом развозюкивающий грязь по лобовому стеклу вонючей тряпкой.
— Достаточно!
Бросаю мелочь доходяге и тот удаляется, будучи преисполненным гордостью, с чувством исполненного долга.
В салоне авто подозрительно тихо.
— Ты здесь, Анна-Мария?
Вдруг в обморок упала? Или… сбежала?!
Глава 7
Бекетов
— Здесь. Просто села пониже. Мне не понравилось, что тот мужчина возле машины крутился.
— А мне, представь себе, как не понравилось! — перебрасываю на заднее сиденье бумажный пакет. — Ешь.
Наблюдаю за дочкой Устинова через стекло заднего вида.
Она забирается на сиденье с ногами и быстро разворачивает картонный пакет с видом ребёнка, впервые получившего свой подарок.
Девчонка сглатывает слюну и голодная настолько, что пальцы трясутся.
Мне становится её немного жаль.
Но потом через миг, заглянув в пакет, Марианна громко вздыхает и откладывает в сторону.
— Несъедобно.
Во мне мгновенно закипает злость.
— Я и сам привык питаться иначе. Но сейчас выбирать, знаешь ли, не приходится!
— Ты меня не так понял. У меня непереносимость лактозы и аллергия на арахис. Очень сильная. Могу умереть прямо здесь, — снова вздыхает. — Но всё равно спасибо за заботу.
Прекрасно.
Проблем только добавилось!
Она еще и хронический аллергик!
Если вдруг с ней что-то случится в дороге, я и лекарства ей колоть не смогу без мыслей: а не помрёт ли через секунду?!
Порывшись в машине, на дне бардачка нахожу протеиновый батончик, протягивая девчонке.
Она придирчиво изучает состав, отыскивая в нём следы лактозы или арахиса и, не найдя их, слопала батончик за секунду.
Теперь вроде не сдохнет от голода. Должна дотянуть до следующей заправки, расположенной на выезде из города.
***
— Здесь можно перекусить…
Я поворачиваю голову налево.
Именно туда тычет пальцем в стекло дочка Устинова.
— Мак Дональдс? Я не поклонник фаст-фуда и тебе не рекомендую.
— Знаю, что неполезно. Но пахнет так… аппетитно.
