Мужчина бросает на меня осторожный взгляд через зеркало заднего вида.
— Нет.
— А я бы рискнула.
— Что, и никакого визга не будет? — уточняет Бекетов.
Хмурится.
— Странно.
Хмыкает.
— То есть я должна визжать и биться в истерике? Я могу, если хочешь. В лицее я посещала кружок театрального мастерства. Я тако-о-о-о-о-е умею, ты даже себе представить не можешь! Показать?
— Не надо. Просто странно, что ты не истеришь. Мы под обстрелом.
В подтверждение его слов снова слышится выстрел.
— Ничего странного. Папа говорил, что его бизнес может привлечь завистников и недоброжелателей. Однажды так и случилось. Меня и маму похитили, требуя выкуп. Я ничего об этом не помню. Была маленькой.
— И что дальше?
Мне кажется, в голосе Бекетова проскальзывает интерес.
— Ничего. Я об этом только со слов мамы знала. Но зато нас каждый год инструктировали, делали тренировочные похищения.
Очередной резкий бросок машины в сторону.
Мой желудок делает кульбит вверх.
— И теперь тебе не страшно? — спрашивает со смешком Бекетов.
— Мне страшно оказаться в руках жирного хряка… И меня вот-вот стошнит! — выпаливаю.
— Не вздумай!
— Я это не контролирую, — выдаю требовательным голосом. — Останови машину!
— Ещё чего. По нам стреляют, если ты не заметила. И это не тренировочные пиу-пиу!
— Не говори со мной, как с малолеткой.
— Малолетка ты и есть. Связался, млин.
— Я думала, что Бекетов ничего не боится. А ты уже штаны от страха промочил!
— Что ты сказала? — уточняет мёртвым тоном мужчина.
Я чувствую, что перегнула палку.
Откровенно говоря, я соврала, когда сказала, что мне ничуть не страшно.
Мне очень страшно.
Я в панике!
Беда в том, что в такие моменты мой рот отказывается закрываться.
Я начинаю трещать без умолку и могу доболтаться до больших проблем.
Как сейчас, например.
Дразнить наёмника?
Окей, Марианна, это же прямая дорожка на тот свет. Красная ковровая, с фанфарами по обе стороны.
Заткнуться бы мне, дурочке, но инстинкты сильнее.
— Под тобой, наверное, уже лужа. Ты только на расстоянии и исподтишка действовать можешь.
Бекетов замедляет ход машины.
Мама…
Сейчас точно вышвырнет меня из автомобиля.
Может быть, даже бантик мастерски повяжет на мою шею, чтобы презентовать купленным сошкам Кулагина.
— С большой дальнобойной пушкой любой дурак сможет цель снять. А в рукопашную слабо?
Вижу, как искажается лицо Бекетова, становясь маской. Белой алебастровой маской.
С чёрными провалами на месте глазниц.
Что я натворила?
Песец особо крупных размеров приветливо машет хвостиком — добро пожаловать в гости, Марианна. Располагайся поудобнее, ты здесь надолго.
Глава 9
Марианна
— Раскланяться не забудь. И ручки прихвостням Кулагина поцеловать…
Заткните меня кто-нибудь!
Прикусываю щеку со внутренней стороны до крови.
Не помогает.
— Может быть, Кулагин тебе даже премию выпишет.
Огни преследующей нас машины всё ближе и ближе. По нам уже никто не стреляет.
Но страх накрывает такой, что глушит все разумные мысли. До единой.
— Ты же застал времена совка и развала после него? Папа говорил, что тогда людям зарплату продукцией выдавали. Выпишет Кулагин тебе премию. Мясной продукцией. Колбас отвалит — ешь не хочу.
И смеюсь взахлёб. До слёз.
Машина тормозит.
Бекетов выпрыгивает из машины и вытаскивает меня.
Как куль с картошкой.
Шмяк на землю.
Встряхивает и толкает впереди себя, остановившись прямо посередине дороги.
Меня слепит фарами подъезжающего авто.
Бекетов крепко держит меня за шиворот. Я дёргаюсь и пытаюсь вырваться из захвата.
Но куда мне переть против двухметрового мужика?
Бекетов не качок, но всё же крепко сложенный, мускулистый.
Силища у мужчины такая, что он без труда удерживает меня на месте.
Одной рукой.
Я пытаюсь дотянуться до его руки. Но в итоге лишь дёргаю верхними конечностями, как ветряная мельница.
Патрульная машина тормозит в паре метров от нас.
Водитель остаётся сидеть за рулём, но второй мужчина вылезает из авто, держа нас на прицеле.
— Брат, я без оружия. Забирайте девку. Я лишь хотел развлечься. Но уже передумал, — частит словами Бекетов.
Урод.
Как он может так со мной поступить?!
Почему не держит своё слово?!
— Забирайте. Она мне ни к чему! — и улыбается.
Я слышу улыбку в голосе Бекетова.
Становится жутко. Холодок страха пробирается под толстый панцирь паники и бьёт по перекрученным нервам.
— Руки покажи! — приказывает патрульный.
— Айн момент. Только проблемную эту сначала заберите…
Бекетов отпускает меня и толкает в спину раскрытой ладонью.
Толчок резкий и очень мощный.
Я мгновенно лечу на асфальт. Выставляю ладони и оцарапала кожу об асфальт.
Зажмуриваюсь. Не хочу ничего видеть.
Пусть это будет кошмарным. Пожалуйста!
Гремят выстрелы. Над моей головой.
Выстрелов несколько.
Три выстрела. Четыре?! Или больше?! Не знаю.
Чувства притуплены. Только дурацкий смех вырывается из горла.
Слышится звон битого стекла.
Через миг становится тихо.
Меня резко дёргают вверх.
Снова за шиворот. Как бездомную собачку.
— Вставай. На тебе ни царапины, — голос Бекетова.
Спокойный-спокойный. Как лёд. Словно ничего не произошло.
Опасаюсь смотреть в сторону патрульной машины.
Просто знаю, что тишина — мёртвая, в прямом значении этого слова.
Ни одного выжившего.
— Пошевеливайся!
