Я не стал ставить воду на огонь, сразу запустил кофемашину, всё заранее приготовил — знаю брата предпочтения. Когда Сашка вернулся в кухню, я уже разливал напиток по чашкам, понимал, что и мне взбодриться не помешает — разговор будет долгий.
— Как у вас дела? — перешёл он к делу, размещаясь за столом.
Я решил его растормошить способом, который со мной всегда безотказно действовал.
— Нормально, насколько это возможно в данной ситуации. Мира уже подозревает, что я на взводе. А так как она у меня женщина мудрая, то не требует признаний, ждёт, когда я созрею.
— Ну и когда произойдёт это знаменательное событие? — с прищуром смотрит на меня.
А вот и первая эмоция, значит, я выбрал правильный способ вывести его из этого состояния. Сам такой, нет ничего важнее близких.
— Как с этими уродами разберёмся, так сразу и расскажу. Понимаю, что тянуть с этим не стоит. Но…
— Ах это «но»! Сколько проблем из-за него. Недооцениваешь ты Миру, а зря. Давно бы признался, и груз с плеч свалился бы. Хреновая, скажу тебе, это вещь. Раньше даже не подозревал, каково тебе с такой ношей живётся. Теперь сам хожу с таким же дерьмом.
— Не поделишься, каким способом умудрился таким «подарочком» обзавестись?
Друг хмыкнул:
— Отчего же… С тобой поделюсь. Но вначале ответь, как дела обстоят с продолжением рода?
— Глухо как в танке. — Не смог сдержать тяжкого вздоха.
— Странно. Я почему-то был уверен, что твой снаряд уже попал в цель.
— Видать, из меня хреновый снайпер. А я ведь был уверен, что она в положении: грудь увеличилась… да что там все признаки. Я даже умерил свой пыл, боясь навредить. А перед короткой командировкой у Миры женские дни начались. Сказать, что я был разочарован — ничего не сказать. Ты даже не представляешь, насколько я сильно хочу ребёнка.
— А Мира?
— Ну, судя по её вопросам, взглядам и определённым действиям, она также в ожидании чуда.
— Но прямо ты с ней на эту тему не говорил, ведь так?
— Саш, что толку в разговорах? Допустим, я ей заявлю о своём желании, а у нас не получится один месяц, затем другой. Она же изведётся вся, будет себя винить — знаю, что так и будет. Не хочу, чтобы моя лапушка расстраивалась, пусть всё идёт своим чередом.
— Витамины те, что специально для вас разработали, пьёт?
— Разумеется, она женщина ответственная.
— Значит, скоро всё будет, наберись терпения. И всё же странно, что она не в положении. Чуйка меня никогда не подводила.
Сашка задумался, хмуря брови. Есть у него грешок — не любит он ошибаться.
— А теперь твоя очередь обнажать душу. Рассказывай, что там за груз такой?
— Боюсь, что после моего откровенья ты меня в психушку сдашь. — Как-то обречённо он усмехнулся, взъерошив пятернёй волосы. — Но я готов рискнуть, ты единственный, с кем я готов говорить на равных. Да и без твоей помощи мне точно не обойтись.
Даже так? Интригующее начало…
— Жги, Сань, на полную, не стесняйся, я всё выдержу. — Мочит, явно прикидывает, как более гуманно шандарахнуть меня правдой. — Начни с груза, что тяготит душу, — решил ему помочь — нужно же с чего-то начинать!
— То-то и оно, тут всё между собой связано. С какого конца ни начну, ты будешь крутить пальцем у виска, и это в лучшем случае. В худшем — сам напялишь на меня смирительную рубашку, соберёшь вещи и отвезёшь в дурдом.
— И несмотря на это ты готов к диалогу.
— Скажем так, мне необходимо поговорить об этом. И помощь твоя нужна, один я точно не смогу справиться, недаром говорят: один в поле не воин. — Я удивлённо приподнял бровь — неужели нужно кому-то шею намылить? Так он сам с этим превосходно может справиться. — Ты меня не понял, мне не нужно, чтобы ты врукопашную шёл. Мне требуются твой профессионализм. Больше ни о чём не прошу.
— Как я понял, это была всего лишь прелюдия. Сейчас ты перейдёшь к основному блюду, от которого, по твоему мнению, у меня глаза на лоб полезут?
— В десятку. Ты же знаешь, вернее, замечал, что я не совсем нормальный…
Есть такое, но у каждого свои недостатки, я тоже не без дефекта.
— У тебя допустимые отклонения от большинства. — Сашка нервно хохотнул, и мне это совсем не понравилось.
— Ладно, это пропустим. Короче, я собираюсь стать одним из теневых воротил.
— На хрена?! — вырывалось у меня.
Непохоже это на моего брата, его никогда не прельщала власть, деньги… Последнее он в состоянии заработать без всего этого дерьма.
— Вернее, мне нужно там стать своим, а в идеале — встать у руля.
— Ты зачем собираешься влезть в осиный улей, да и ещё с голой жопой? Или ты надеешься, что твой гипноз подействует на всех, и твоя задница останется цела? Хочу тебя огорчить, на ней живого места не останется! — проорал я последнее слово.
— Это не гипноз, а управление сознанием, причём… — замолчал. — Да ну тебя! — и он махнул рукой.
— Саш, ты хоть понимаешь, что это самоубийство? Кто тебя там ждёт? Как тебе в голову пришла эта дебильная идея? Более того, я не могу понять — для чего? Ты же не такой, власть тебя никогда не прельщала. Что же изменилась за эти дни?
— Я принял свою судьбу. — Сейчас он словно не слова произнёс, а огромную скалу опустил на плечи.
И от этого было не по себе. Вернее, я почувствовал, что всё более грандиозно, чем возглавить хозяев жизни, что проворачивают свои грязные дела, находясь в тени.
— Можно поинтересоваться какую?
— Не допустить перевеса тёмных на земле.
Я устало потёр глаза, понимая, что дело принимает серьёзный… да нет, скорее, мистический оборот. Не то чтобы я не допускал подобного — всё имеет место быть во Вселенной, иначе бессмысленно существование. Но одно дело — размышлять о добре и зле, другое — вот так…
Сашка, не дождавшись моего ответа, продолжил агитировать меня присоединиться к его безумию:
— Моя задача — удерживать баланс света и тьмы.
— Ага, баланс, значит… А ты у нас, выходит, воин света, или мессия, что звучит одинаково бредово. — Сашка аж поперхнулся воздухом, услышав мои выводы. — Радует, что антихристом себя не считаешь.
— Ты издеваешься сейчас, да?
— Нет, пытаюсь обработать информацию, что ты на меня вылил.
— Нечего ещё обрабатывать, я только начал.
— Звучит пугающе…
Я глотнул кофе, чтобы информация в голове улеглась — не помогло. Всё так же считаю услышанное бредом. Вернее, очень хочу, чтобы так оно и было. Только вот в чём проблема: мой брат — не религиозный фанатик, не идиот, и если он что-то говорит, то это имеет место быть.
