— Тебе теперь помыться не помешало бы, — строго велит она. — А я пока порядок наведу. И тебя буду ждать.
Звучит многообещающе. Я моментально забываю, о чем мы только что говорили. Вскакиваю и отправляюсь исполнять приказ. Мыться. А потом ОНА ждет меня.
Стоя под душем, сквозь матовое стекло наблюдаю за тем, как мечется Невеличка, убирая с пола мои лохмы.
Приходится пару раз перемывать голову, чтобы смыть все остриженные волосы. Выключаю воду и спешу наконец выбраться из-под душа в надежде, что моя девочка уже ждет меня в кровати. Ох, как же хорошо…
Выхожу в комнату, где горит один торшер, и не вижу там Ани. Моргаю, оглядывая свою спальню. Она что, спряталась? У меня буквально кожа горит от желания, а она…
Чертыхаясь себе под нос, нехотя натягиваю трусы. Если она отдалась мне для затравки, а теперь снова будет динамить, я за себя не отвечаю!
Внимание привлекает телефон: напоминает о себе подсветкой в полумраке комнаты. Напяливая штаны, бросаю взгляд на экран и тут же хватаю мобильник. Я ждал этого сообщения, но теперь даже открывать боюсь. Приятель управился быстрее, чем я рассчитывал. Что там?
Разблокирую телефон и пялюсь на список номеров в приложенном к сообщению документе, выискивая интересующее меня время. Нахожу, хотя цифры пока ни о чем не говорят. Открываю журнал контактов и неуверенно вбиваю номер, на который звонила моя сестра сразу после того, как сбила Невеличку.
Только бы не Заболотский.
Ларе потребовалась помощь. Раз уж не у меня, то у кого сестра могла попросить ее, находясь в шоке?
Если бы она крутилась с Заболотским, мне бы уже давно донесли. А левым людям он не помогает. Так что это предположение выглядит бредово. Но убедиться я просто обязан. Чтобы понять, кому могу доверять.
Выдыхаю, когда телефон наконец выдает контакт с таким номером. Ну конечно. Я так и думал, Гарик. Идиот. Только он мог дать столь тупой и недальновидный совет, как свалить с места аварии.
Боже, как я сейчас рад этому дебилу! Все лучше, чем получить доказательства, что меня предал единственный родственник. Понятно, что это полностью сняло бы подозрения с Анюты, но не такой ценой. Шило на мыло. Конечно, мы с Ларисой не всегда душа в душу, но на протяжении нескольких лет друг для друга мы единственная семья.
Улыбаясь от облегчения и предвкушения предстоящей ночи, выхожу из комнаты. Такая легкость на душе! Подозрения в сторону Лары не подтвердились, а уверенность в виновности Ани тает с каждой проведенной с ней секундой. Она слишком искренняя. Такое разве сыграешь?
А значит, моя пусть и небольшая, но семья невиновна. Осталось только примирить между собой девочек. Лара, конечно, дел наворотила, к тому же считает, что Аня меня подставила, но думаю, милосердие Невелички поможет им найти общий язык.
Толкаю дверь в комнату Ани, и улыбка тут же гаснет.
Не понял. А где она?
Глава 31.ГЛЕБ: Любовь или страх
Успеваю обойти весь дом, и в голове начинает биться мысль, что Аня попросту сбежала. Ее нигде нет. Я обшарил все спальни, тренажерку, кухню, на всякий случай даже в шкафу посмотрел. Ушла? И это после того, как снова мне душу наизнанку вывернула?
По инерции звоню Витьку.
— Да, босс, — моментально отзывается он.
— Аню, случайно, не видел? — глухо спрашиваю я.
— Эм… Нет. Так я это… отъехал.
— Куда?
— Домой хотел. А что случилось-то?
— Не могу ее найти, — растерянно выдавливаю я, опять оглядываясь.
— Все же сбежала? — подкидывает неприятную мысль Витя.
Чтобы не сорваться, кладу трубку. Останавливаюсь в зале, чувствуя себя опустошенным. Значит, все зря? Уже собираюсь набрать охрану, когда из-за открытого ростового окна до меня доносится плеск воды с улицы. Мгновение замешательства, и я тут же бросаюсь к бассейну. На ум почему-то приходят только херовые варианты. Что она может там делать? Топиться? Так уж я ее достал? Или кто-то ее топит, чтобы мне нагадить?
Сука! Сердце колотится в горле, когда я оказываюсь у бассейна. Останавливаюсь, упираясь ладонями в колени и пытаясь отдышаться.
— Ты издеваешься? — спрашиваю на полном серьезе. — Ночь на дворе! Ты почему здесь?!
— Так мы ведь уже выспались. А ночь такая теплая… — Аня держится за стенку бассейна и бултыхается в воде. — Присоединяйся?
Смотрю в ее глаза, пытаясь остыть. Спокойно, Глеб. Она просто пошла в бассейн. Это я надумал хер пойми что. Так и нечего на ней срывать злость. Но могла ведь предупредить!
Уже открываю рот, чтобы высказать претензии вслух, но Аня меня опережает:
— Если снова будешь злиться, лучше уходи. — Она хмурит брови. — Не порть особенный вечер.
С мучительным вздохом выпрямляюсь. Мое наказание, ей-богу! Скидываю одежду и ныряю в воду. Остыть — то, что мне сейчас нужно.
— И почему же, по-твоему, сегодняшний вечер — особенный? — вынырнув рядом с Аней, спрашиваю я, смахивая с бровей воду.
Она подплывает ближе, и теперь я вижу, что она тоже совершенно нагая. Сглатываю вязкую слюну, обхватывая свою жену за талию и привлекая к себе.
— Ну как же, — отвечает она, игнорируя мой плотоядный взгляд. — Нам наконец-то удалось спокойно поговорить, а это уже прогресс. Ты уже не хочешь убить меня при каждом взгляде, только через раз. А это — весьма положительный регресс.
Слушаю ее вполуха, трепетно убирая с тонкой шеи влажную прядь волос. Пересчитываю пальцами косточки позвоночника, вынуждая Аню выгибать спину и подаваться мне навстречу.
Не выдержав моего натиска, она обвивает мою шею руками и кладет подбородок на плечо, прижимаясь грудью к моему торсу.
— Кроме того, — продолжает бормотать она, — у нас сегодня… эм-м… первый брачный день.
Зарывается лицом в мою шею, прячась от смущения. Поглаживаю ее волосы и утыкаюсь носом в ушко.
— Это все? — хриплю я.
— Ну почему же? — Она вспыхивает и отстраняется. Поворачивается в моих руках, прижимаясь ко мне спиной, и откидывает голову мне на плечо. — Сегодня особенные звезды…
Поднимаю голову, мельком оценивая небосвод, и опускаю взгляд обратно к девушке в своих руках.
— И чем же особенны звезды?
— Мы с тобой смотрим на них вместе. Впервые.
— М-м, — качаю головой, проводя кончиком носа по ее плечу. — В этот раз ты просто смотришь за двоих. И если с меня такая необходимость спала, то я предпочитаю наблюдать за чем-то более прекрасным…
Аня поворачивает вполоборота голову, и я вижу, что она смущенно улыбается. Прихватываю зубами мочку ее ушка.
— Знаете, Глеб Виталич, — вдруг снова вернувшись к формальностям, начинает Аня, — в выпускном классе я увлеклась книжками по психологии. И в одной из них встретила любопытную мысль, которая заставила меня задуматься. Если откинуть лишние предисловия, суть этой мысли в том, что основа всех наших эмоций и поступков — это либо любовь, либо страх. Основа всего. Всех наших поступков. Так вот… — Она делает небольшую паузу, позволяя меня переварить информацию, и добавляет: — Что является корнем ваших действий?
