Чувствую, что меня переполняют неуместные сейчас эмоции. Ловлю ее за руку и притягиваю к себе.
— Ты мне не бывшая! Ты моя! И навсегда такой останешься!
Аня нагло ухмыляется мне в лицо.
— Что ж, тогда вы явно не предусмотрели кое-чего в своем плане. Сейчас поможете, а потом кто будет поднимать моему ребенку коляску на третий этаж? Кто будет продукты носить вашей беременной «не бывшей» жене? По-вашему, это все по волшебству? А потом… — ее голос срывается от сдерживаемых слез, — когда у Златы появится первый велосипед? Кто будет его таскать на этот чертов третий этаж, если у нее нет папы?!
На последнем слове мой любимый голос и вовсе хрипнет, а я ощущаю, как в носу щиплет от непотребных для мужика эмоций. Беру себя в руки, отпуская Аню. Тру пальцами переносицу. Еще не хватало ей понять мое состояние.
— Дедушка, — глухо выдавливаю. — У нее ведь будет дедушка.
Признаться, именно на Аниного отца я и делаю ставку. Особенно на случай, если она все же ослепнет. Рядом с ней будет родной человек.
— Ха! — фыркает Аня, вынуждая меня снова на нее посмотреть. — Пфф, ну конечно! Вот и я говорю: пора привыкать справляться самой!
Не понимаю, что это за реакция. А она вдруг хватает чемоданы и упрямо волочет их к подъезду. Догоняю и останавливаю, выдирая из непослушных рук ношу.
— И как это понимать?
— Что? — с вызовом вскидывает брови.
— Все эти твои… — яростно жестикулирую, пытаясь подобрать подходящее определение, — междометия!
— Разве вы не сказали, что наигрались, Глеб Виталич? Так с чего вас вдруг заботят такие мелочи? Мои междометия останутся при мне, ясно?!
Закатываю глаза, понимая, что разговора у нас не выйдет. Хмыкаю и иду к подъезду, увлекая за собой чемоданы.
— Третий этаж, говоришь? Вот заодно и с дедушкой познакомимся…
Слышу ее торопливые шаги, едва поспевающие за моими размашистыми.
— Даже не думай! — бросает она мне вдогонку. — Не смей идти в квартиру! Глеб, обещай мне! Ну же?!
Что еще за ультиматумы?
— Нет.
— Глеб, пожалуйста! Ты не можешь меня так подставить! — умоляюще шепчет Аня, когда мы уже входим в гулкий подъезд.
— Сначала объяснись. Тогда и подумаю, — поднимаясь по лестнице, говорю я.
— Нечего тут объяснять! Будто и так непонятно! — злится она.
Я останавливаюсь в пролете между вторым и третьим этажом, чтобы дать ей отдышаться, и говорю:
— Мне непонятно.
— Правда не понимаешь? — Кажется, она удивлена. — Ты меня обрюхатил! А теперь с вещами домой доставить намерился! И как, по-твоему, папа должен на это отреагировать?
— Набить мне морду? — предполагаю я, на мой взгляд, вполне правильный вариант.
— О, это было бы прекрасно, — шипит Аня, явно в красках представляя, как уже хоть кто-нибудь вправляет мне мозги. — Но нет.
Она натягивает фальшивую улыбку, и до меня наконец доходит.
— Попробует отыграться на тебе?
Мне не нравится эта версия. Вопреки всем своим благим намерениям, хочется закинуть жену на плечо и утащить подальше от этого места.
Аня бросает испуганный взгляд на ручку чемодана, которая почему-то начала хрустеть под моими пальцами.
— Угомонись! Он не будет меня бить! — Она вцепляется в мое предплечье тонкими пальчиками, и ее прикосновение помогает мне остыть. — Просто боюсь, он в запой уйдет.
Кажется, ей стыдно, что приходится говорить это мне. Но она вынуждена, чтобы меня успокоить. Что я с ней сделал? Мне бы на коленях ползать и прощение вымаливать… Но эти твари будто облепили меня со всех сторон!
Аня мнется, потом все же говорит:
— Просто если я приду к нему сама, мне будет проще объясниться. Может, удастся сгладить углы. Все же он станет дедушкой… Но если со мной придешь ты, он точно будет вне себя. И даже если тебе ничего не сделает, потом напьется так, что дай бог не начнет технику из дома выносить.
— По мне, вариант, где он просто бьет мне морду, — предпочтительнее, — рычу я. — Да и достойней, на мой взгляд.
— Он не станет выбирать достойный вариант. Ты для него московский мажор, так что он и связываться не захочет.
— Откуда ему знать, что я за человек? — отмахиваюсь я.
На лице Ани мелькает смущение, и я понимаю, что напал на нечто любопытное.
— Можно сказать, мы с папой из-за тебя уже не раз ругались. — Она опускает взгляд и пытается обойти меня, чтобы взбежать по лестнице.
Упираю руку в стену перед ней, не позволяя пройти дальше.
— Значит, мы заочно знакомы?
— Глеб, умоляю…
— Дай-ка угадаю: те вырезки, что нам Лара в подарок принесла… — усмехаюсь я, наблюдая за тем, как по нежному лицу расползается румянец. — В них еще дырочки были, как от булавок. Значит, мои фотки были развешаны у тебя в комнате?
— Пусти! — Она прячет лицо в ладонях.
— А твоему бате я, значит, и на фотках не по нраву был? Вы ругались, потому что он считает меня московским мажором, которого его дочь зачем-то развесила по всей комнате, как кумира. А ты, как обычно, защищала… любимого? — на последнем слове голос подводит меня.
— Глеб…
— Значит, это вошло в привычку еще с тех пор, — глухо продолжаю я, не позволяя ей и слова вставить. — Ты привыкла защищать от нападок безмолвный снимок…
Поэтому она бездумно кидается на мою защиту всякий раз, когда ей кажется, что это необходимо? Я не могу так рисковать своими девочками… Подаюсь ближе, вдыхая ее запах, и с удивлением обнаруживаю, что она снова пахнет мной. А от этого сказать нужные слова еще сложнее.
— Только ты не учла, что настоящий Глеб Золотов отличается от того, что на картинках. — Вдыхаю полной грудью, ощущая, как горло разъедает от боли. Отшатываюсь. — Ты мне надоела. Своей неуместной заботой. Своей наивностью. Я больше не хочу…
Она не верит. Я по глазам вижу. Глупая девчонка.
— Я впервые вижу, что ты напуган, — говорит она и кладет руку на мое плечо. — Это из-за меня, да?
Хмурюсь, стараясь удержаться и не прижать ее к себе.
— Я сделаю так, как ты хочешь, — обещает Аня. — Уйду. И не попытаюсь тебя остановить. Буду защищать Злату, пока ты защищаешь нас. Только одного прошу…
Она делает небольшой шаг навстречу.
— Поцелуешь меня?
А говорит, остановить не попытается…
Я подаюсь к ней и накрываю губы поцелуем. Осторожно. Трепетно. Провожу пальцами по ее шее, и она по инерции прижимается вплотную. Скольжу ладонями по упругому животику, и душу будто разрывает на куски. Я ведь даже Злату не смогу увидеть…
