Во рту собирается горечь. А Ларе, похоже, уже все равно.
— Ты лишил меня всего! — не унимается она. — У меня оставалась последняя надежда выбраться из того болота, в которое я угодила по вине твоей Ани!
— А с этого места поподробнее. Чего же я тебя лишил?
Сестра замолкает, наконец переставая вырываться и подтверждая мои догадки своим поведением. Неужто стыдно стало?
— Давай-ка я тебе помогу… — начинаю за нее. — Рассчитывала, что Заболотский убьет нас с Аней, и ты, как единственная наследница, получишь весь мой капитал?
Делаю внушительную паузу, все еще надеясь, что сестра попытается опровергнуть мое предположение, но куда там… Сглатываю сухой ком, вставший поперек горла. Если бы я только знал, во что превращу ее своими финансовыми вложениями…
— Так вот что это за сделка, — болезненно усмехаюсь неожиданному открытию. — Вот что ты пообещала ему за Анину голову. Долю наследства. Ты продала меня за наследство. Поверить не могу…
Стягиваю галстук, который отчего-то стал неприятно сжимать шею. Дергаю на себя сестру и, пресекая возможность сопротивления, связываю ее руки все тем же галстуком, ставшим моей удавкой. Чувствую, как Лара начинает дрожать под моими руками, и сначала не понимаю, что происходит, но затем повисшую тишину снова разрывает ее смех:
— Если ты такой умный, тогда почему так долго тупил?
— Не хотел верить, что сестра способна вонзить нож мне в спину! — выдавливаю тихо, наблюдая за Гариком, который немного расслабился, видя, что я опустил пистолет и переключился на Ларису.
А это вот зря…
— Достаточно на сегодня, — устало говорю я. — Я узнал все, что… не хотел.
Рывком выдергиваю из джинсов Лары полы просторной футболки и, задрав ее, завязываю ткань над головой в узел, вместе с волосами. Пусть попробует выбраться. Толкаю сестру под стол и, устав трепаться, проделываю Анин трюк. Поднимаю руку и стреляю в угол кухни, где притаилась раковина. Иначе мы тут до утра простоим!
Пуля попадает точно в цель, буквально разрывая кран, из которого начинает бить фонтан. Гарик отскакивает к окну, когда прямо из-под него раздается грохот по батарее. Обожаю соседей!
Подлетаю к Гарику и, вырвав у него нож, отталкиваю Аню. Хватаю ошалевшего пацана за грудки и бью с головы, вырубая сукиного сына.
— Аня, беги! В машине закройся. Я с этими разберусь и приду, — велю я, но вижу, что она и не собирается подчиняться. Как обычно. Только в этот раз не из упрямства. Будто пошевелиться не может. Взгляд шальной.
— Анют?
— Глеб… не могу…
Я понимаю, что происходит, еще до того, как она наконец решается это озвучить:
— Я не… не вижу…
Аня начинает оседать. Подскакиваю к ней и ловлю на руки.
— Нет-нет, маленькая… — Бережно приглаживаю растрепанные темные волосы с проблеском золота, хаотично соображая, что предпринять.
— Только не оставляй меня, — шепчет из последних сил.
— Не оставлю. Ни за что больше!
Че-е-ерт! Неужели мы все же опоздали?
Глава 52.АНЯ: Воздушный поцелуй
Темно. Прямо непроглядно. И какой-то раздражающий слух гул. В первое мгновение мне становится страшно, но затем я слышу его голос, и делается вдруг так хорошо…
— Тише-тише, Невеличка. Поспи еще немного.
Его большая рука гладит мои волосы, и мне, кажется, больше ничего и не нужно. Просто он рядом…
— Ты ведь не уйдешь снова? — шепчу я, подтягивая его ладонь к лицу.
— Никогда. Даже если просить будешь, — грустно усмехается он. — Как договаривались, на руках тебя носить буду.
— Я все же ослепла? — предполагаю вяло. Сил почему-то совсем нет.
— Все будет хорошо, маленькая, — успокаивающе бормочет он. — Мы все исправим.
— А если нет? Что будешь делать?
— Как что? — удивляется он. — Любить тебя.
— А Златка как же?
— И ее любить. Как иначе? Вы же мои малышки. — Глеб касается кончика моего носа шершавым пальцем, вынуждая меня улыбаться.
Качаю головой, выражая наигранный протест:
— Не-а. Боюсь, ей одной твоей любви маловато будет. За детьми уход нужен. Памперсы там всякие, распорядок дня… Глаз отводить нельзя!
— Ох, смотрите, кто тут у нас заговорил? — смеется он. — А ты-то у нас мамаша со стажем, как я погляжу? Куда спрятала выводок своих детей?
— В Воронеже оставила, — ехидно ухмыляюсь я.
В ответ — молчание. Видимо, Глеб взвешивает мои слова на адекватность.
— Ты вроде не говорила, что у тебя были младшие?
Очевидно, Глеб приходит к выводу, что я имела в виду братиков или сестричек.
— Были. Ветром надуло, — усмехаюсь я. — Через форточку от соседей. У моей соседки было четверо детей, и с каждым я успела в свое время повозиться.
— Зачем еще? — Он будто и правда не понимает, как так могло получиться.
— Муж ее с моим папой нередко в запои уходил. И ей приходилось идти работать чуть ли не сразу после родов.
— Зачем от таких мужей продолжать рожать? — резонно замечает Глеб.
А в моем сознании начинает проясняться что-то нехорошее. Беспокойное такое…
— Что с папой? — подскакиваю я, но Глеб придерживает меня за плечи и укладывает обратно на свои колени.
— С ним все в порядке, — строго говорит он, давая понять, что не позволит мне подняться. — Он в другом вертолете. Летит к Олегу Викторовичу.
— Вертолет? — Теперь я начинаю понимать, что это за раздражающее тарахтение. — Все настолько серьезно? Что случилось, Глеб?! Я войти не успела, как они меня схватили. А папа там лежал…
Слышу его мучительный вздох.
— Похоже, они его по голове чем-то приложили. Но не волнуйся, он даже успел в себя прийти, пока мы вертак ждали. Доктор со скорой осмотрел его и сказал, что обычное рассечение. Пара швов — и будет как новенький.
— Тогда зачем к Олегу Викторовичу? — с подозрением спрашиваю я. — Это ведь аж в Москву?
— Я велел, чтобы ему сделали нормальное обследование. На случай, если там сотрясение какое. Хотел, чтобы ты была уверена, что отец в порядке. Глянут на него, и домой с комфортом доставят.
— Так это из-за меня? — Даже как-то неловко. Думаю, вертолет — недешевое удовольствие. А Глеб суетится так, будто речь о его собственном отце.
— Не из-за тебя, — отмахивается муж. — Он теперь мой тесть, если ты не забыла.
— Ты не оформил развод? — спрашиваю я, страшась ответа.
Глеб бережно сгребает меня в охапку, подтягивая ближе. Я чувствую на своем лице его дыхание.
