Меня притянули совсем близко, обняли и стали поглаживать по спине.
— Не знаю… — выдохнула, прислоняясь к нему.
Сидя, Глеб был только чуть ниже стоящей меня.
— Расслабляйся, Риш… — Глеб внимательно заглянул в глаза и, обхватив затылок, поцеловал. Сначала верхнюю губу, потом нижнюю. Скользнул языком внутрь, дразня и выманивая мой. Не удержалась, поддалась игре, впуская завоевателя дальше. Сама не заметила, как уже притягивала мужчину ближе к себе, перебирая еще влажные волосы на затылке и растворяясь в поцелуе.
Немного пришла в себя, уже лежа спиной поперек кровати и всё так же удерживая мужчину за шею. Тело покалывало от легкого возбуждения. Хотело продолжения, но Глеб разорвал поцелуй и просто рассматривал меня. Он лежал сбоку, опираясь на локоть, не давил, но нависал.
— Что?… — голос осип, вопрос вышел совсем тихим, но меня услышали.
— Ты очень красивая…
Поцелуй в краешек губ.
— И пижама у тебя безумно сексуальная.
Симметричный поцелуй с другой стороны.
— Но я хочу её снять…
Поцелуй снова в губы. И вопрос в глазах.
Не отвечая, просто расцепила руки, поладив легонько крепкий затылок, и подняла их за голову. Меня поняли правильно, и майка плавно поползла вверх. Губы мужчины тут же последовали за ней, помечая все открывающиеся новые участки кожи.
Стянув ненужную вещь через голову, Глеб оставил её на моих запястьях, связав руки и удерживая их над головой. Взгляд же плавно потёк вниз. Я его чувствовала, словно кисточку, плавно скользящую по коже, и зарождающую дрожь предвкушения. Попыталась немного сдвинуться и даже прикрыть грудь, которую еще никто так внимательно не рассматривал. Но даже не смогла пошевелить руками.
— Маленькая, а ты вообще спала с кем-нибудь до меня? — Глеб подтянулся выше и остановился на глазах.
— Да, — прокашлялась я, приходя в себя от такого вопроса. — Один раз.
— Давно? — пальцы мужчины поглаживали мои запястья, посылая мурашки вниз по всему телу.
— Года три назад, — прошептала, поскольку голос так и сипел.
— Хорошо… А какой секс тебе нравится?
Странно, Глеб, такой большой и мощный, нависающий надо мной и буквально закрывающий собой всё пространство, сейчас совсем не пугал и не давил. Возбуждал, волновал, согревал, будоражил и притягивал. Даже такие личные вопросы, заданные тихим проникновенным голосом, не смущали; отвечала, не задумываясь.
— Не знаю…
— А три года назад каким занимались?
Посмотрела на Миллера внимательнее…
— Мы спали.
В первое мгновение Глеб просто застыл, смотря мне в глаза и анализируя полученную информацию, потом явно сопоставил свои вопросы и мои ответы, потому что после продолжительной такой паузы, переспросил:
— Спали? — даже кивнул, словно укладывал в голове.
— Спали, — кивнула, подтверждая.
— Риша, ты девственница?
— Да… — чёрт, самой стало стрёмно, что до таких лет не успела ни с кем согрешить… Даже скривилась, будто лимон съела, ожидая реакции мужчины.
Вот как передумает сейчас… и придётся идти Светульке сказку на ночь рассказывать. А если она Серегу к себе уже позвала? Мамочки… Третья-то лишняя…
Фантазия стала подкидывать варианты один веселее другого. Я уже дошла до того, что переночую в бане на диване на втором этаже, когда Глеб отмер.
— Маленькая, а вообще хоть каким-то видом занималась? — да что он завис-то так? И смотрел, как на приведение. Сердце начало частить, гоняя уже не возбуждение, а нервную дрожь.
— Ты о чём? — задергалась сильнее, желая освободить руки, но Миллер не замечал. И держал хоть и нежно, но крепко.
— Минет, кунилингус, петтинг, анал…
— Хватит! — даже вырываться перестала, покраснев, казалось, абсолютно полностью. Тут же почувствовала близкие слёзы. Закрыла глаза, пытаясь переключиться и побороть надвигающуюся мокроту. Тело не просто потряхивало, а знобило.
Божечки, как же мне было стыдно. Какой кошмар.
— Отпусти меня, пожалуйста, — попросила срывающимся голосом, не успевая его контролировать. Втянула воздух через рот, так как нос уже заложило, но получился довольно громкий всхлип. — Глеб, отпусти.
Еще пару мгновений, и истерика меня накроет, как волна. Чёрт! Черт! Черт! Я уже забыла, когда была такой эмоциональной и беззащитной.
Внезапно Глеб словно ожил, почувствовал моё состояние и, рыкнув:
— Хрен я тебя куда отпущу! — впился в губы голодным поцелуем.
Задергалась сильнее, извиваясь всем телом и руками, желая сбежать и просто исчезнуть. Но куда там? Миллер перекатился на спину, увлекая за собой, выпустил мои кисти из плена, но тут же перехватил одной рукой талию, а другой зафиксировал затылок.
Кажется, у кого-то отказали тормоза…
Мои губы просто терзали. Никакой нежности. Завоевание, порабощение, подчинение. Не увернуться, не спастись.
И тут же мысль накрыла: «А хочу ли, сбегать? От Него?» И ответ пришёл чёткий и однозначный.
Нет, не хочу.
Постаралась расслабиться и поддаться. Веря тому, что Глеб, как обещал, не обидит. Да и мужчина, почувствовав, что моё тело обмякло, стал нежнее. Рука на пояснице выписывала какие-то узоры подушечками пальцев, то и дело оглаживая попу в шортиках, но потом убегала вверх по голой спине и уже там что-то чертила и рисовала.
Перевернув меня в очередной раз на спину, Глеб вольготно устроился между широко раскинутых ног, не давая свести их вместе, и чувствительно потёрся пахом.
Я захныкала от того, как остро дрожь возбуждения прошила позвоночник.
Губы Миллера прошлись по уху, затем скуле, припали к шее, оставляя на ней следы.
Попыталась прикрыть грудь, но мою руку тут же отвели в сторону. Через мгновенье горячие губы накрыли один сосок, с силой его посасывая и облизывая. Острые вспышки боли чередовались с мягкими поглаживаниями языка. Потом внимание перешло на вторую грудь. Руки мужчины то оглаживали полушария, то оттягивали соски, то с силой сдавливали талию. Чем больше и дольше он меня трогал, тем меньше мыслей оставалось в голове.
