Мы не виделись с ним всего чуть больше суток. Там мало в целом и так много для меня. Потому то за это время я приняла решение довериться ему.
И вот я растягиваю улыбку на лице, желая поздороваться и даже пошутить, что мне совсем несвойственно, но улавливаю запах алкоголя, который настораживает. Я до дрожи боюсь пьяных. Те уроды, что измывались надо мной несовершеннолетней, были не только обколоты какой-то дрянью, но и очень пьяны.
Вдыхаю сильнее, пытаясь понять не показалось ли мне, и ощущаю еще одну яркую нотку — сладковатый аромат женских духов.
Ох, господин Майский, кажется, я зря мотала себе нервы. У Вас всё отлично.
И время Вы проводили в удовольствии в отличие от меня.
Что ж. Рада за Вас.
Сохраняю на лице улыбку. То, что она теперь больше походит на насмешку над своей глупостью и наивностью, чем радость от встречи со стоящим напротив меня мужчиной — да фиг с ней! Мне всё равно.
— Доброй ночи.
Высвобождаюсь из чужих объятий, делаю шаг назад и прислоняюсь спиной к стене. Задираю голову и, не боясь, смотрю в глаза хозяину дома. Прячу руки в карманы толстовки, чтобы не показывать, как дрожь отвращения и отторжения бежит по коже. Отвращения от алкоголя и отторжения от мужчины, что предложил мне…
Да… отношения он предложил, чёрт бы его побрал! А через сутки уже трахался с другой.
— Привет, — сощуривается Игнат, внимательно вглядываясь в мои глаза. И, кажется, читая в них больше, чем я хотела бы показать. — Чего не спишь ночью? Снова кошмар?
— Нет, кошмаров нет. Просто читала.
Наконец-то, сбрасываю улыбку, от которой уже сводит щеки, и внимательнее разглядываю мужчину. Нет, если бы не столкнулась с ним, я бы ни за что не подумала, что он пил. Даже зрачки нормальные, а не расширенные. И действия не заторможенные, четкие, продуманные. Он весь такой же, как обычно.
Скольжу от глаз по носу, трехдневной щетине, губам. Спускаюсь ниже и непроизвольно фыркаю. На шее слева, там, где должен прикрывать ворот рубашки, если бы он был застегнут, красуется симпатичный маленький засос.
Ой, у кого-то любовница очень активная собственница. Территорию метить любит.
Возвращаюсь к глазам мужчины и дальше его не рассматриваю.
Мне достаточно. Увидела всё и даже больше.
— Игнат, мне нужен мой телефон. Как можно быстрее.
Говорю спокойным голосом без каких-либо эмоций. Они Майскому не нужны, да я и сама еще и не понимаю, что испытываю при виде его. Думала, что радость. Но теперь сомневаюсь.
— Прямо сейчас? — поднимает бровь. Руки прячет в карманы брюк и облокачивается на противоположную стену, копируя меня. Расслабленный, вальяжный, улыбка, такая не привычная, на лице.
— Хотелось бы.
— С чего такая срочность?
М-да, он явно не торопится идти спать, хотя уже почти пять утра. Его не смущает, что нормальные люди хотят отдыхать и видеть десятые сны. Разглядывает меня из-под ресниц, щурится.
Не ведусь на его лёгкость, потому что не такой он. Маска всё.
— Я из-за родителей волнуюсь. — смотрю прямо, серьезно и уверенно. — Мы больше двух суток не созванивались. Они могут поднять панику.
И если из-за Майского я сегодня переживала зря. Он весь в шоколаде. Точнее в женском аромате. То за родителей не перестану, пока не поговорю с ними.
— До утра, надеюсь, подождёт? — Игнат тоже становится серьезным. Даже внешне заметно, как фигура распрямляется, а под кожей перекатываются мышцы. Хотя он почти не меняет положение тела. — Олег пригонит машину к восьми, и я занесу тебе телефон.
— Хорошо, спасибо. — киваю мужчине и берусь за ручку двери. — Спокойной ночи.
Всё, что нужно, выяснила. Теперь можно и спать ложиться. Отворачиваюсь от мужчины. Не жду ответных пожеланий. Привыкла, что он больше молчит, чем разговаривает. Потому даже вздрагиваю, когда слышу его голос.
— Лера, подожди.
Напрягаюсь. В позвоночник будто штырь воткнули. Какие-то секунды так и стою спиной, не желая продолжать малоприятное ночное общение. Но потом перебарываю саму себя и поворачиваюсь к нему. Руку от ручки двери, которую уже повернула, не убираю. Использую как опору, что не даёт кисти дрожать и показывать моё смятение.
- Что-то не так?
Хм, интересный вопрос в пять утра от мужчины, предложившего жить вместе.
И пропавшего на день и ночь.
Пьяного.
Ну, ладно… Выпившего… Но для меня не суть.
Воняющего женскими духами и красующегося засосом на шее.
М-да… И что ответить?
Врать не умею… Но постараюсь.
— Нет, всё в порядке.
Хоть и обернулась к нему, но глаза к лицу не поднимаю. Смотрю прямо, на уровне глаз. Как раз туда, где бордовый синячок мне подмигивает, то показываясь, то прячась за воротом рубашки.
Какая прелесть!
Меня в шею укусил урод-извращенец.
Его поцеловала любовница.
Ну просто 1:1.
Ничья… Ё-моё…
— Ты уверена?
Отталкивается от стены и делает шаг, приближаясь. Отшатываюсь по инерции назад, но заставляю себя замереть. Только ручку двери стискиваю так, что пальцы сводит.
Нельзя провоцировать. Он выпивши, и я его в таком виде опасаюсь.
— Полностью.
— Посмотри не меня.
Голос мужчины настойчивый и обволакивающий. Сопротивляться нет никакой возможности. Поднимаю глаза, медленно скользя вверх по лицу, и замечаю, что он не только подошел совсем близко, но и начал склоняться ко мне, опершись рукой о стену.
Ниже и ниже.
Не маленькая, понимаю, что он хочет сделать. Стою, вся напрягшись. Ничего, перетерплю. Главное, не злить…
Но запах… Запах женских духов. Как не стараюсь вдыхать ртом, чтобы не ощущать приторную сладость, что щекочет обоняние. Не получается.
Нет.
Не могу!
Отшатываюсь, прогибаясь немного назад.
— Извините, но мне неприятно!
Заскакивая в комнату. И только услышав его: «Что?», понимаю: последнюю фразу сказала вслух.
— Спокойной ночи, Игнат Маратович! — пищу тише и, захлопнув дверь перед его носом, приваливаюсь к ней спиной.
Чёрт!
Кажется, я поспешила с выводами вчера ночью.
Игнат
- Сука! — опираюсь на раковину обеими руками, сдерживая злость.
Оттянулся, мля. Скинул напряжение.
Не, еще когда с Жекой ночью во дворе перетирал по поводу охраны, заметил его мимолетную ухмылку. Но значения не придал. Кто знает, чего его торкнуло. Может, лицевую мышцу свело.
