Мне страшно…
До ужаса страшно. Но не только за себя. Там, в парке остается Севка, мой парень. Когда я убегала, эти уроды избивали его ногами. Я даже кровь видела на снегу. А он уже не мог сопротивляться, только стонал и кричал мне, чтобы пряталась.
Вот я и бегу… пока могу. Остается не так много до дома и спасения, откуда можно вызвать полицию и скорую. Только бы преодолеть это пустынное место с нагромождением гаражей и сараев. Тут всегда темно, но зато минут пятнадцать можно сэкономить, идя напрямки.
Мы возвращались из кинотеатра, когда нарвались на двух отморозков. Сначала старались отшутиться и обойти их поскорее. Но те явно скучали и искали приключений. Когда они стали цепляться ко мне, Сева загородил и пытался помешать. Неудачно. Его просто отшвырнули, как котёнка.
Мой парень — не спортсмен. Обычный добряк восемнадцати лет. Скромный и милый. Он, как мог, защищал меня, но не справился с агрессией и неадекватом.
— Беги, Лера, беги! — крикнул он, когда его повалили на землю и стали бить ногами.
Я плакала и умоляла этих зверей остановиться. Но заметив голодный взгляд и предвкушающую улыбку в мою сторону, развернулась и побежала.
И теперь обхожу гаражи, чтобы выйти к первым домам. А там уже нестрашно. Там люди.
Всего двести метров и спасение.
Оглядываюсь назад, прислушиваюсь. Пусто. Тихо. Но, когда бежала, казалось, что кто-то преследовал.
Боже, главное, чтоб только показалось. Мне очень страшно.
Поворачиваю за угол и упираюсь взглядом в одного из встреченных в парке. Замираю от шока. Жестокие глаза горят ненормальным блеском. На лице не улыбка, нет. Оскал. Предвкушение. Вот она я, добыча. И он готов набросится и терзать.
Отступаю назад, панически решая, что делать дальше. Но через пару шагов врезаюсь во что-то непонятное. Медленно оборачиваюсь и пытаюсь рвануть в сторону. Второй.
— Ку-ку, птичка! Допрыгалась? — лыбится он и щерится гнилыми зубами, хватая за пуховик.
— Помогите, — кричу во всё горло, — помогите!
Меня хватают с обеих сторон, затыкают рот и тащат в сторону от тропинки. Дальше от домов. Дальше от людей. Дальше от спасения.
Реву и извиваюсь, как уж, когда заталкивают в какой-то гараж. Пытаюсь драться и кусаться. Но получаю по лицу. Не замечаю, как один заваливает на какой-то диван и сдирает с меня куртку. Второй держит руки и не дает шевелиться пока первый стягивает штаны.
Визжу и кричу, срывая голос, когда один из насильников наваливается сверху…
— Нет!.. Нет!.. Не надо… Пожалуйста… А-а-а-а!..
Боль раздирает тело и…»
Подскакиваю на кровати, разбуженная собственным криком, и пытаюсь отдышаться. Дверь в комнату отлетает к стене и не ударяет в нее только за счет ограничителя. Игнат стоит на пороге, сжимая кулаки, и внимательно осматривается.
— Всё хорошо, прости… — поднимаю руку останавливая его, всё еще глубоко дыша. Стираю пот со лба. Жарко. — Обычный кошмар. Всё нормально.
Да. Именно так. Для меня это нормальное состояние — просыпаться посреди ночи или под утро с криками и слезами. Пусть теперь не каждую ночь, а можно сказать даже редко — всего раз или два за месяц. Но это происходит регулярно уже на протяжении почти восьми лет.
Первый год я вообще не могла спать. Каждую ночь будила родных своими воплями и истериками. Переживая изо дня в день ту жуткую ночь, поделившую мою жизнь на две половины. Захлопнувшую дверь в беззаботное детство, когда я еще верила в сказки и то, что добро всегда побеждает зло. Тогда, восьмого февраля, чуда не случилось, и два урода знатно поиздевались над семнадцатилетней девчонкой.
Единственное, за что благодарила небо, второй насильник не успел повторить измывательства первого. Он только снимал штаны, когда их спугнули голоса с улицы. Севка, перед тем как отключиться, успел позвать на помощь.
Занятия с психологами помогли, но, конечно, не сразу. Полгода я просидела дома, встречаясь только с врачом и полицией и выходя изредка на балкон. Видеть никого не хотела. Даже с Севой мама разговаривала сама.
Десятый класс заканчивала дистанционно. Родители сумели договориться. А потом мы уехали. Я так и не смогла пересилить себя, чтобы спокойно пройти по так любимому раньше городу. Даже то, что этих уродов нашли и посадили, не успокоило. Страх нет-нет, да одолевал.
На новом месте стало лучше и легче. Но занятия со специалистами продолжила. Я хотела победить свои кошмары и жить дальше.
Одиннадцатый класс заканчивала в новой школе. Друзей не заводила, хоть и видела попытки сблизиться. Но я изменилась. Стала закрытой. Сама на контакт не шла, да и с открытой душой не встречала желание других стать ближе.
Я полюбила тишину и одиночество, находя в них свои положительные стороны. А все свободное время отдавала учёбе и книгам.
Университет привнес в жизнь много нового и интересного. Нет, сблизиться с кем-то всё так же не стремилась, но общаться с другими начала. Появились не друзья, но знакомые.
На третьем курсе записалась на курсы самообороны для девушек, где каждый раз заставляла себя преодолевать страх и не сжиматься, а учиться действовать в экстремальной ситуации. И это дало пользу, я почувствовала себя уверенней и стала реже видеть кошмары.
На четвертом курсе получила права, и папа подарил машину. Мне всегда нравилось ездить за рулём, я чувствовала свою уверенность и независимость в эти моменты. Ту свободу, что так не хватало после изнасилования.
Через год родители, поверив в мою самостоятельность и умение отлично обходиться без их опеки, переехали к бабушке на юг. Оставшись одна, ни минуты не пожалела. Этот город мне нравился. Он был моим, и я чувствовала свою принадлежность ему. Так бывает, когда находишь своё место в жизни.
Еще спустя год, закончив вышку с красным дипломом, удачно устроилась в автосалон «Шубер-Авто», ну а дальше к самому хозяину.
Жила тихой и спокойной жизнью обычного человека.
Но на протяжении всех этих лет так и продолжала время от времени видеть кошмары прошлого и просыпаться от собственного крика.
Сегодняшнее покушение всколыхнуло память, подняв со дна болезненные воспоминания. Вот я и напугалась сама, и переполошила Игната.
