— Ты сломалась, — однажды сказала мне Хельга, зашедшая на чай.
— Это с каждым может случиться.
— Вовсе нет. Это произошло именно с тобой, потому что ты оказалась в недобром месте в недоброе время.
— О чем ты? Я сотворила свою судьбу своими руками.
— Время сейчас смутное, Иней. В воздухе так и тянет опасностью. Как будто котел начал вскипать, и зловонное зелье вот-вот выльется наружу. Надо держаться вместе и сплачиваться, а ты опустила руки. Тебя не волнует даже собственное будущее. А ведь есть люди, которым куда тяжелее, чем тебе.
— Кто же? Уж не Френд ли?
— И ему нелегко, ведь ты же ему не безразлична, а то бы давно выгнал из дома.
— Он каждый день угрожает мне этим.
— Но продолжает с тобой жить. Френд — очень одинок. Ты нужна ему настолько, что он не замечает, как Зона тихо высасывает из тебя жизнь. Но я говорила вовсе не об Илье. Есть один мальчик, который мечтает уехать отсюда не меньше, чем ты. Сын Френда — Егор. Кстати, ты с ним знакома?
Внезапно мне стало стыдно:
— Уже прошел целый год, а я так и не удосужилась с ним пообщаться.
— Более одинокого ребенка нет на свете, — тихо сказала Хельга.
— Как так получилось, что он не нужен отцу?
— Френд всегда хотел всего и сразу. Необыкновенно красивую жену. Успех в пейнтболе и страйкболе. Самого лучшего сына. Но мальчик не оправдывал его надежд. Он хорошо бегает, но не умеет стрелять. Он может переплыть пруд, но боится крови. Он — умный и целеустремленный, но Френд считает его трусом.
— О, боже… Но ведь у ребенка есть мать.
— Она родила его в восемнадцать лет, когда совсем не знала жизни. Сейчас ей тридцать, и каждый день проживает, как последний — свидания, путешествия, алкоголь, как и у тебя. А Егор хочет одного — уехать из Зоны.
— Мне так жаль. Просто бесконечно жаль.
— Этого мало, Иней. Если тебе плевать на собственную жизнь, сделай существование ребенка хоть чуть-чуть светлее.
— Я постараюсь. Расскажу ему о Верене. О дружелюбных сталкерах, светлых зонах и об удивительной девушке, которая умеет раздвигать их границы.
Проводив Хельгу до двери, я увидела, что муж сидит за ноутбуком и что-то быстро печатет. Увидев меня, он поспешно закрыл экран.
— С кем ты общаешься? С сыном?
— Нет…
— С бывшей?
— Ты ошибаешься, Иней.
— А с кем?
Я посмотрела на монитор и не поверила своим глазам. Асмодей!
— Ты не можешь с ним дружить!
— Могу. И с Ершом тоже. Но тебя это не касается.
— Ошибаешься, — крикнула я и, схватив сумку, выбежала из дома.
К счастью, Ёрш оказался дома, а то неизвестно, чего бы я еще натворила.
— Ты — предатель. Низкий предатель.
— Иннушка…Что случилось?
— Ты знал Френда раньше? И Асмодей тоже?
— Конечно. И не знаю, должен ли я тебе это говорить. Мы все из Татуры. Вернее, наши предки.
— Ах, так! — я была вне себя. — Может, ты и мое замужество устроил? Чтобы я рассказала тебе про Краснокрестецк во всех подробностях? Или для чего? Что ты задумал? Может, ты продал меня Френду?
— Не так все было, Иней. Не так… — устало сказал Ёрш. — Ложись на ковер.
— Что?! Ты совсем сошел с ума?
— Ложись! — тихо попросил сталкер и снял со стены меч-катану.
Я послушалась, тут же устыдившись: ворвалась, накричала, устроила истерику.
Ёрш лег рядом и… положил катану между нами. Краска стыда залила мое лицо. Я восприняла это как знак презрения.
— Прости меня, сталкер.
— Это будет долгий разговор, — мертвым голосом произнес парень. — Жили на свете трое ребят, грезивших о затопленном городе — своей прародине Татуре. Один из них был намного старше, назовем его Френд. Двое других — ровесники. Ты знаешь их как Асмодея и Ерша, и настоящие имена тебе не интересны, да и не нужны. Как думаешь, откуда была эта троица? Правильно, из Краснокрестецка. Соседи. И все они хотели одного — выбраться, уехать, ведь что бы ни говорил Френд, Зона есть зона, даже такая комфортабельная. И у Асмодея с Ершом получилось, обошлось без приступов, как у Ильи. Тому повезло меньше — на войне, знаешь ли, контузило. Френд решил, что жутко одинок, и что мир вокруг ужасен. И единственное безопасное место — это Краснокрестецк, отгороженный от внешнего мира колючей проволокой.
Но Френд мечтал о нормальной жизни. О любви. И премудрый Асмодей посоветовал Илье найти себе жену— веренку, симпатичную и свободную. Такую, чтобы вытащила его из пучины психоза. А потом… — он замолчал.
Я взяла Ерша за руку через меч, и он вздрогнул от моего прикосновения.
— Потом я встретил девушку удивительной красоты и понял, что хочу остаться с ней навсегда. Но Асмодею она тоже понравилась. Да и Френд нашел ее весьма подходящей для своих матримониальных планов. И пока мы медленными шагами сближались с тобой, пока лазили по заброшкам и сидели в библиотеке, он пошел ва-банк.
Когда вы объявляли о помолвке, мне хотелось умереть. А Асмодея я после этого мероприятия впервые в жизни увидел плачущим. От любви. И от жалости, что тебя ждет Краснокрестецк. Мертвая зона. Мертвые люди. Мы бились за тебя до последнего, поверь, Иней. Уже стало неважно, с кем ты останешься. Главное — вытащить. Главное не дать тебе выйти замуж и пересечь черту. Но Френд не оставлял тебя буквально ни на минуту. И пресекал любые попытки встретиться и поговорить. Мы умоляли его оставить тебя в покое, сулили деньги и даже один раз избили. Но Френд шел к своей цели, как танк. Он хотел тебя получить любой ценой.
Я крепко сжала руки Ерша своими. И потянулась к нему всем телом. Но меч разделял нас.
— Иней, девочка моя!
Меч разделял нас.
— Иней, ты можешь остаться.
Меч разделял нас.
— Нет! — одним движением я вырвала руки. — Не могу предать Френда.
— Что ж, прощай.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Обещай мне, что выкарабкаешься. Что уедешь.
— Моя судьба там, рядом с Френдом.
Ёрш отвел глаза. А я ушла, не оглядываясь, уверенная, что больше его не увижу.
42
Дома Френд все понял по моему лицу. И впервые за долгое время крепко обнял, прижимая к сердцу могучими руками.
— Я знаю, теперь все будет хорошо, потому что ты сделала правильный выбор. Ты — прекрасна. Ты стала еще красивее, когда тебя коснулась Зона своей холодной ладонью.
А я чувствовала себя живым мертвецом. И не могла забыть печальное лицо Ерша. Сталкера, который находил вдохновение в заброшенных зданиях и подземельях. Музыканта, который властвовал и подчинял людей. Любимого мужчину и своего единственного друга.
