— Ты прекрасно бьешься. Васильич тебя очень любит, а это значит многое. И девушка у тебя будет. По крайней мере, пока не станешь мон шинь.
Злость куда-то улетучилась, и я даже прониклась уважением к неудачливому толстяку.
Вскоре я познакомила Кирилла с Машей, а та с одной из своих подружек — симпатичной и веселой гитаристкой в одной из веренских фолк-групп. Я подозреваю, что они втроем отрывались на всю катушку на концертах. Стоит ли говорить о том, что мы с Киром стали хорошими друзьями?
61
В жизни каждого человека бывают неоднозначные события… Вроде и радость пришла, а копнешь поглубже — боль, разочарование, обида. Как-то незаметно ко мне подкралось то, чего я так долго ждала и чего искренне боялась.
Аттестация — сдача экзамена на пояс. В старину гонца, принесшего плохую весть, убивали. Убить Влада я не могла. Ушуист подошел ко мне, наполненный внутренним светом и такой счастливый, что я почувствовала легкую зависть. У него недавно родился сын от любимой жены.
— Элюшка, поздравляю! Тебя допустили до экзамена. Умница! Ты хорошо поработала, а награда не заставит себя ждать.
Я стояла молча, не в силах даже улыбнуться. Я испытывала двойственные чувства — как же хотелось приникнуть к этой широкой груди, погладить шелковое кимоно, заглянуть в добрые мудрые глаза… И в то же время мне хотелось ударить Влада. Не быть нам вместе никогда! Другая сейчас гладит его шелковое кимоно. Та, кто подарила ему ребенка. Бран тоже хотел сына, но мне, видимо, не суждено стать матерью.
Я должна сдать экзамен любой ценой. Это судьба. Дело ведь не в мести Бранимиру, вернее, не только в мести.
И когда я добьюсь своего… Тогда во шинь, прежняя Эля, умрет… Как же я ненавидела эту слабую, неуклюжую девочку с флейтой. Она должна умереть! Во шинь — символ моего ничтожества и моих неудач. Во шинь — рабыня Бранимира и его преданная ученица. Но я сдам на пояс во что бы то ни стало.
— Мне очень страшно, — пожаловалась я Владу. — Просто цепенею от ужаса. Мне кажется, ничего не получится. И я не сдам. Что тогда будет? Меня выгонят?
— Нет, — мягко сказал ушуист, — если не сдашь, ты сама почувствуешь потребность уйти. Ты поймешь, что боевое искусство — не твой путь к Шаолиню. И найдешь счастье в чем-то другом — рисовании, бизнесе, наконец, музыке… Пойми, дорог к нему — немало. Жизнь не ограничивается боевыми искусствами.
Я только улыбнулась его словам, ведь уже так давно не занималась музыкой. Девочка с флейтой должна умереть!
Придя домой с тренировки, я зашла в Интернет на форум девушек, занимающихся боевыми искусствами. Нашла тему, посвященную аттестации. Девчонки совершенно спокойно, без неловкости и мук совести, рассказывали о «нетрадиционных» способах сдачи на пояс.
Это когда очень хочется пройти, а умений и навыков не хватает. Одна стала любовницей собственного тренера, и тот поставил ей высокие оценки. Другая дала взятку инструкторам. Третья сделала ремонт тренеру. И все добились того, чего хотели — получили пояса.
К сожалению, я еще мало занималась в клубе «Путь к Шаолиню» и не обладала теми высокими нравственными качествами, которые так стремился привить своим ученикам Сергей Васильевич. Я решила воспользоваться всеми тремя методами. У меня были отложены деньги на дорогую деревянную флейту, но я решила, что пояс важнее, и, после некоторых колебаний, решилась на взятку. Кто будет в комиссии? Васильич, Никита и Влад. Дать взятку Васильичу мне и в голову не пришло. Кому больше всех нужны деньги? Конечно, Владу! Ведь у него недавно родился сын.
Но сначала я занялась Васильичем. Я знала, где он живет, даже пару раз бывала у него в гостях — в одной из светлых зон в элитном доме. В тот раз я застала тренера за мытьем машины.
— Может, вам помочь?
Моя улыбка вышла неискренней и натянутой.
Васильич язвительно засмеялся:
— Какой ты стала трудолюбивой, во шинь. Накануне экзамена. Учила бы лучше куэнны.
И все равно он выглядел добродушным — сказывалось нахождение внутри светлой зоны. За долгие годы проживания тренер приспособился к нескончаемому потоку тепла, и в экстазе не бился. Впрочем, и того мягкого радостного ощущения ему было вполне достаточно. Жить в светлой зоне — это все равно, что пять раз в году отдыхать на море.
Кстати, существует теория, что такие люди находятся под влиянием церквей с серебряными куполами. Они неспособны совершить тяжкие преступления — убить или изнасиловать. Или сделают это только в исключительных случаях, поддавшись сильному влиянию.
Пользуясь хорошим настроением тренера, я решительно взяла тряпку, вымыла машину, да еще и отполировала специальным средством.
— Я все знаю! Все куэнны до единого.
— Знаешь… Эх ты, подхалимка… — Васильич засмеялся, но как-то по-доброму. — Давай вернемся к давнему разговору. Ты никогда не задумывалась, что твое предназначение может быть в другом?
— И в чем же?
— Кто-то дерется, кто-то получается пояса, а кто-то спасает мир.
— Вы издеваетесь? Я — обычный человек, а не Лара Крофт.
Тренер стер улыбку и потрепал меня по плечу, суживая свое азиатские глаза.
Впрочем, и после разговора с Васильичем легче не стало. Я готова была пойти по горячим углям ради пояса. И решилась на откровенную подлость.
Я подошла к Владу и с милой улыбкой сказала:
— У меня для тебя подарок. У тебя ведь сын родился.
И протянула его деньги.
Милый, правильный Влад был слишком хорошего обо мне мнения. Он даже не подумал о взятке. Он решил, что я дарю ему деньги от чистого сердца.
— Элюшка, милая, спасибо. Буду завтра за тебя болеть. Доброй удачи тебе.
— И тебе того же, — кисло улыбнулась я.
Мне предстояло самое трудное. Никита.
Инструктор сидел в одиночестве в зале и читал «Кодекс самурая».
— А, это ты, во шинь. Привет.
Он равнодушно окинул меня взглядом и снова углубился в чтение. Трясущимися руками я расстегнула кимоно. И ненароком взглянула на себя в зеркало: бледная, с бескровными губами и расширенными от страха зрачками, я уж точно не могла никого завлечь. Мне мучительно захотелось запахнуть кимоно и убежать. Никита меня не замечал, уткнувшись в книгу. Тогда я подошла к нему сзади и обняла за плечи. Никита слабо улыбнулся. И тут до него дошло, что я раздета по пояс.
— Во шинь, — протянул он удивленно.
Я одним движением сняла тренировочные штаны. Никита провел рукой по моему животу:
— Милая… во шинь, я не верю…
Я отпрянула, не потому что мне было неприятно, просто его рука была холодной. И Никита все понял.
— Ты не хочешь этого… Ты решила продать себя ради несчастного пояса. Ради черной змеи. Эля!
