Месяц назад прибыли гонцы из Новгорода и привезли выкуп за молодого боярина, а еще деньги на обратную дорогу. Алексей расплатился с Хайфой, но покидать ее гостеприимный дом не спешил.
Поздоровавшись, Сабина скользнула взглядом по гладко выбритому мужскому подбородку и вдруг спросила:
- Алексей, я слышала, что ваши соплеменники предпочитают носить бороды. Да и у свободных греков борода в почете. Почему вы всегда гладко выбриты?
- За бородой нужно старательно ухаживать, не меньше, чем вам, женщинам, за своими косами. Мне же в странствованиях зачастую было некогда этим заниматься. А выковыривать из бороды крошки недельной давности, простите, не доставляло мне удовольствия. К тому же здесь на юге очень жарко и у меня постоянно зудела кожа на подбородке, поэтому последние годы я предпочитаю бриться. Да и в Константинополе мне так легче жилось: меня, безбородого, принимали за франка.
Сабина шла медленно, переваливаясь уточкой, и Алексей, пытаясь подстроиться под ее шаг, заплетался в собственных длинных ногах, спотыкался и потом сам же смеялся над собой. Его веселый настрой тут же передался спутнице, и они уже вдвоем хохотали, глядя на ползущую рядом гусеницу, которая, казалось, не отставала от них.
- Когда вы собираетесь возвращаться домой? - оборвав смех, неожиданно спросила Сабина.
Она прекрасно понимала, что Алексей не уезжает из-за нее. И виконтессу это устраивало: хоть одна христианская душа рядом (служанки не в счет). Она не представляла, как Габриэль выдержал семь лет среди мусульман. Нет, ее не обижают, Хайфа очень старается создавать ей должный комфорт, но хочется еще отдушины в виде приятных разговоров с близкими по духу людьми. С Хайфой так побеседовать не получалось. Во-первых, как они ни старались, между ними несокрушимой стеной стоял Габриэль, а во-вторых, разная вера и непохожие обычаи часто загоняли их беседы в тупик взаимного непонимания. Общение же с Алексеем благостно воздействовало на душу Сабины.
- Домой? - переспросил Алексей, вновь пытаясь перевести разговор в шутку. - Что вы имеете в виду? Для меня дом - весьма сложное понятие.
- Начнем с вашего ближайшего дома - в Константинополе. Вы говорили, что снимали в этом городе жилье и там остались ваши слуги.
- Слуги, скорее всего, давно разбежались. Но мой верный оруженосец Митька - если выжил в той стычке, когда меня пленили, - должен был остаться. Жилье оплачено на два года вперед, поэтому до Рождества ему есть где жить.
- Может, он уехал в Новгород?
Алексей уверенно помотал головой:
- Не уехал! Ему ворожея нагадала, что мы вернемся в Новгород вместе, к тому же вместе с редкой красавицей. - Он многозначительно взглянул на собеседницу. - Правда, ворожея не сказала, кому будет принадлежать эта женщина, поэтому Митька не теряет надежды и обязательно дождется моего возвращения.
Сабина вежливо улыбнулась и поспешила избежать провокации:
- Почему вы оплатили проживание именно на этот срок?
- Собирался возвращаться на родину. Пора послужить Новгороду, да и родителей, терпеливо оплачивавших мою десятилетнюю одиссею, надо на старости лет порадовать.
- Чем именно планируете их радовать?
- Я в совершенстве владею греческим и латынью, могу говорить еще на нескольких языках, знаю законы и обычаи многих стран, умею составлять деловые грамоты и убеждать собеседников.
Думаю, с должностью посла я справлюсь.
- Снова отправитесь странствовать?
- Вы меня раскусили! - засмеялся Алексей. - Думаю, отныне в одном городе я больше двух-трех лет не выдержу.
- Мить-ка - так зовут вашего оруженосца? - хихикнув, Сабина по слогам повторила смешное для нее имя.
- Его полное имя Дмитрий.
- А! Деметриус! Слышала такое имя. А как родители звали вас, когда вы были маленьким?
- Алешей, друзья - Лехой.
- Альоша…
- Как вы сказали? - Он даже приостановился.
- Альоша, - улыбнулась Сабина.
- Мое имя еще никто не произносил так нежно, - голос мужчины дрогнул.
Виконтессе действительно понравилось произносить ласковые славянские вариации греческих имен, но Алексею почудилось в ее голосе нечто большее. После его признания в любви Сабина пообещала себе быть осторожнее и избегать слов и действий, которые могли бы дать ему ложную надежду. Поэтому она тут же прервала нежелательную тему:
- Просто вы давно его не слышали. Давайте присядем. С меня сейчас ходок никудышный.
- Может, поднимемся на крышу?
- С удовольствием. Хотя подъем по крутой лестнице мне с каждым днем дается все труднее.
- Я вам помогу. Хотите, подниму вас по ступенькам на руках?
Он громко рассмеялся, давая понять, что пошутил, но напрягся в ожидании ответа. Сабина сдержанно улыбнулась:
- Спасибо, достаточно просто поддержать меня за руку.
Восточный обычай использовать плоские крыши своих домов в качестве пристанища после жаркого дня очень понравился Сабине. Здесь ночная прохлада ощущалась почти сразу после заката, свежим дуновениям ветерка не мешали городские строения, а яркие звезды на фоне темного южного неба, казалось, висели над самой головой.
В доме Хайфы этот обустроенный для ночного отдохновения кусок крыши был огорожен изящной мраморной балюстрадой. Наверх прямо со двора вела крутая каменная лестница из двух пролетов, составленных друг к другу под прямым углом. Едва поднявшись на крышу, Сабина сразу отметила, что на высоких бронзовых подставках в круглых чашах уже горел огонь, а по центру на деревянном резном столике стояли кувшины, бокалы и поднос с фруктами. Хайфа знала, что гостье полюбился вечерний отдых на крыше, и слуги уже успели все подготовить к ее приходу. У столика стояли низкие ложа с высоким изголовьем, на которых удобно было полулежать. Еще и поэтому Сабина предпочитала беседовать здесь: ей уже тяжело было долго сидеть. Манон помогла госпоже удобно устроиться на ложе, прикрыла ее ноги легким покрывалом и ушла к парапету любоваться ночной жизнью Дамаска.
На соседних крышах повсюду загорались огни: люди забирались повыше, чтобы вдохнуть ночную прохладу. В небе огромный степенный месяц висел рогами вверх, а искрящиеся звезды весело перемигивались с морем огоньков на крышах.
- Вам налить вина или шербета? - спросил Алексей.
- Шербета, - ответила Сабина и, покрутив головой, добавила: - Что-то Хайфа задерживается.
Хозяйка дома, как правило, выходила к ним поболтать, но иногда незавершенные днем дела ее не пускали. Возможно, и сегодня вечером она была чем-то занята.
Подав даме высокий хрустальный бокал с шербетом, Алексей придвинул к ее ложу небольшое плетеное кресло для себя. Устроившись в нем, он плеснул немного вина в свой бокал и негромко предложил:
