- Мне так одиноко, - уныло прошептала виконтесса.
Алексей приблизился к ней сзади и, обхватив ладонями женские плечи, вдохнул аромат розы на ее волосах. Что-то забормотал о своей любви, о том, что она больше никогда не почувствует себя одинокой, потому что он всегда будет рядом с ней. Но Сабина, не разбирая слов, слушала лишь успокаивающую мелодию его красивого голоса. Как давно она не ощущала на своей коже горячего мужского дыхания! Наклонившись, Алексей поцеловал ложбинку у основания ее ключицы, и мурашки сладостной истомы пробежали по спине Сабины. Она непроизвольно наклонила голову, подставляя длинную шею для поцелуев, и мягкие теплые губы тут же заскользили по ней. Волна желания заплескалась внизу живота, отзываясь пульсирующим ритмом в сокровенных местах.
Сабина не заметила, как развернулась в руках Алексея и его жадный рот прильнул к ее губам. Ловкие мужские пальцы быстро справились со шнуровкой на вороте камизы, и вот уже его ладонь настойчиво ласкает ее грудь. Руки сильные, убедительные. Но торопливые поцелуи зачем-то поспешили вниз, к ладони.
«Быстро, слишком быстро, - пронеслась недовольная мысль в одурманенном мозгу виконтессы, - впопыхах, как будто ворует. Габриэль всегда ласкает неспешно, доводя меня до полного…»
Образ мужа вмиг отрезвил ее.
- Габриэль! - громко выкрикнула Сабина, как всегда кричала в моменты острой опасности.
И с силой оттолкнула Алексея. Тот еле устоял на ногах.
Алексей увидел в женских глазах безысходную вину, но не ему предназначался этот взгляд. Полыхнувшее бешенство исторгло из его груди рычащий стон, и Сабина сжалась, словно опасаясь его удара. Он и впрямь почувствовал, что способен ударить. Приласкала и тут же сбросила наземь, будто надоевшего кота! Мужчина быстро опустил голову, чтобы скрыть бурлящие в груди чувства. Прочь отсюда, пока гнев не прорвался наружу непоправимыми словами или чем-нибудь похуже. Задев плечом Сабину, он вылетел из комнаты.
* * *
Сабина всю ночь не могла уснуть. Сердце саднило от чувства вины перед Габриэлем и Алексеем. Надо же, из-за обиды на мужа она позволила похоти взять над ней верх! Чуть Габриэлю не изменила и Алексею причинила боль.
Под утро она все же заснула. Сквозь тяжелую дрему Сабина услышала плач дочери, но свинцовые веки никак не желали подниматься. Когда ей все же удалось разлепить глаза, Элиан уже довольно сопела, припав усердным ротиком к тяжелой груди кормилицы. Будучи беременной, Сабина намеревалась сама кормить грудью дочь: здесь было далеко от светских условностей и она могла бы насладиться всеми прелестями материнства. Однако из-за тяжелой родильной горячки, чуть не отправившей ее на тот свет, молоко пропало.
Свесив ноги с кровати, виконтесса с улыбкой смотрела на дочь, так похожую на Габриэля. Мечтала… И вдруг вздрогнула, будто услышала мощный раскат грома прямо над головой. В сознании молнией сверкнула мысль. Сабина отчетливо поняла (не почувствовала, а именно осознала, словно увидела воочию): между ней и мужем кто-то старательно вбивает клин. Их намеренно ссорят! Может, Хайфа из ревности или та наложница в Константинополе, а может, Малик, которому понадобился разлад между супругами как часть какой-то многоходовой комбинации. Не бывать этому! В юности они с Габриэлем уже стали жертвами чужой интриги, больше Сабина не позволит себя одурачить.
Как прожил Габриэль прошедший год? Она не знала этого и огульно обвинила его во всех грехах. Скорее всего, он просто не мог к ней приехать. Да, возможно, физически ее муж остается свободным, но его могли связать словом. А слово чести будет держать Габриэля куда крепче, чем дюжина кованых решеток.
Она же не связана никакими клятвами, значит, ей и ехать к супругу. Надо бежать! Время пришло. К тому же у Сабины давно уже была бесценная часть Животворящего Креста.
Еще в конце лета Алексей исполнил обещание и через Будур выкрал сарацинский трофей из алькасара. Он передал девушке похожую по размеру полуистлевшую деревяшку, и та подменила настоящую реликвию в деревянном коробе с надписью «Хаттин».
Обезумевшая от счастья Сабина не придумала сразу, где спрятать частицу Креста, и просто засунула ее в небольшой сундук с детской одеждой (кстати, тоже подарок Алексея), решив после перепрятать в надежном месте. Через пару дней Хайфа случайно увидела среди пеленок странный предмет. Сабине пришлось солгать: мол, у нее на родине в детскую одежду принято класть старые деревяшки в качестве оберега. Хайфа недоуменно пожала плечами, но поверила. И тогда Сабина поняла, что лучшего места для хранения святыни, чем сундук с вещами безгрешного младенца, не придумаешь.
Итак, побег! Она окончательно выздоровела и вернула форму после родов, дочь окрепла - можно отправляться в путь. И помочь ей способен только Алексей. В любом случае нужно попросить прощения за свою вчерашнюю выходку, ну а после она постарается наладить с ним отношения.
Довольная принятым решением, Сабина весь день до позднего вечера поджидала новгородца в саду. Уже стемнело. Слуги зажгли огонь в железных светильниках, расставленных вдоль дорожек в саду, и в круглых чашах, установленных на высоких подставках между колоннами открытой террасы. Алексей так и не вышел. Значит, разозлился всерьез. Делать нечего! Сабина сама пошла к нему в покои, ловя по пути косые взгляды прислуги.
Алексей был один и, устроившись на мягкой софе у высокого канделябра, читал книгу. При появлении виконтессы он даже не встал.
- Добрый вечер, Алексей.
Он молчал, исподлобья глядя на нее. Переступив через собственное самолюбие, Сабина продолжила:
- Простите мою вчерашнюю нелепую выходку. На меня навалилась непонятная мимолетная слабость, и я позволила лишнего в общении с вами.
Наконец, захлопнув книгу, Алексей встал.
- Добрый вечер, мадам. Предлагаю просто забыть то, что было вчера.
- Договорились.
Виконтесса запнулась, не зная, как сообщить о своем утреннем решении, и в волнении стала мять край широкого рукава. Алексей заметил ее беспокойство:
- Вы хотите еще что-то сказать?
Сабина целый день продумывала их диалог и вдруг без всяких заготовленных предисловий произнесла:
- Я решила бежать в Константинополь. Вы мне поможете… Альоша?
- Помогу, - просто отозвался он.
Она опешила от столь быстрого согласия, и Алексей рассмеялся:
- Не удивляйтесь так откровенно! Ну не могу я долго сердиться, особенно на женщину, которая вот так запросто извинилась. Присаживайтесь.
Он придвинул кресло к окну с распахнутыми ставнями, а сам сел на пузатый расписной сундук.
- Красиво. - Скрывая замешательство, Сабина кивнула на окно, за которым благоухающий сад опутывало чарующее трепетное мерцание многочисленных светильников вдоль дорожек.
- Красиво, - согласился Алексей и перешел к ее просьбе: - Я действительно помогу вам. Никакого подвоха в моих словах нет. Просто и я сегодня утром принял решение возвратиться в Константинополь. Вдвоем нам будет веселее.
