- Что интересного увидели? - весело спросил подошедший сзади Алексей.
- Где Клеменс? - ответила вопросом на вопрос взволнованная Сабина.
- Укачивает ребенка.
У Клеменс лучше других получалось убаюкивать Элиан, поэтому Сабина не решилась отрывать ее от этого занятия. Громкий младенческий плач, доносящийся с нефа, моментально выдаст их тайну.
- Алексей, принесите мне заряженный арбалет.
- Да что случилось? - Из-за непонимания новгородец слегка разозлился.
- Взгляните на того сарацина на причале. Он явно кого-то выискивает глазами. А знаете, где я его видела? В Иерусалиме, в доме Малика!
- Вы так хорошо его запомнили?
- У него особый шрам: отрезано пол-уха, и след тянется по щеке почти до самого рта. Видно, как его полоснули саблей.
- Как он узнал, что мы в Бейруте?
- Скорее всего, он и не знает ничего. Думаю, этот человек шпионит за портом, за всеми прибывающими и отплывающими, а затем докладывает Малику. Вчера ему наверняка донесли о подозрительной парочке, пытающейся зафрахтовать судно до Константинополя. Возможно, меня описали и сарацин что-то заподозрил. В любом случае я не верю в такие совпадения.
Алексей согласился с ней и пошел за арбалетом, а виконтесса продолжала наблюдать. Расстояние до причала составляло всего тридцать-сорок туазов (бейрутская гавань была глубоководной), поэтому Сабина все отчетливо видела. Вдруг к мусульманину подбежал шустрый парнишка - таких обычно нанимают за медяк что-то разузнать - и указал пальцем прямо на Сабину.
Сарацин встретился с ней взглядом и победно ухмыльнулся. Надежда на то, что это случайность, окончательно исчезла.
Сзади послышались шаги, и Сабина завела руку за спину и демонстративно пошевелила пальцами. Алексей догадался, что она хочет незаметно для находящихся на пристани людей взять арбалет.
В это время сарацин остановился напротив нефа и напряженно рассматривал палубу. Он стоял на самом краешке причала, так что носки его сапог повисли над водой. «Считает количество человек на судне, чтобы знать, какую галеру отправлять вдогонку», - догадалась Сабина и безжалостно вскинула арбалет. Клацнул замок. Болт попал сарацину прямо в лицо; его тело по инерции слегка повернулось и тут же упало в воду. Все произошло так быстро, что вокруг никто ничего не понял. Люди решили: человек у края пристани потерял равновесие и свалился в воду. Самые веселые, а может, злые с улюлюканьем подбежали к кромке в ожидании, когда горемыка вынырнет на поверхность.
Между тем команда «Святой Радегунды» уже подняла якорь. Развернутые паруса, поймав попутный ветерок, надувались, и неф, важно переваливаясь, стал выходить из гавани. Один из моряков заметил, что случилось, но, быстро отвернувшись, предпочел не совать нос в опасные дела высокопоставленных особ.
- Замечательный выстрел! - негромко похвалил Алексей.
Он потянулся за арбалетом, но женская рука, сведенная судорогой, не выпускала его. Пришлось разжимать пальцы один за другим, чтобы забрать оружие.
- Вы впервые убили человека?
- Да, - Сабина медленно выпустила воздух из легких, - и убью еще, если понадобится. На кону моя супружеская жизнь.
Алексей понял, что она не бравирует.
Палуба качнулась, и Сабина схватилась за его плечо.
- Осторожно. - Новгородец придержал ее за талию. - Может, провести вас в каюту?
- Нет, постоим еще. Пусть свежий ветер выдует из моей груди мерзкие ощущения после произошедшего. - Не поворачивая головы, виконтесса махнула рукой в сторону пристани. - А вы пока расскажите, как вам удалось задействовать в нашем побеге такое количество людей. Причем я уверена, что большинство из них помогали нам бескорыстно.
- Говорят, у меня обаятельная улыбка, - приглушенно рассмеялся Алексей, - мне невозможно отказать.
- Улыбка у вас и в самом деле замечательная.
Константинополь. Ноябрь 1235 года
В небольшом зале с одной колонной по центру толпились оруженосцы, не отрывая глаз от высоких плотно закрытых дверей, за которыми уже четвертый час шло совещание. Жан де Бриенн собрал всех знатных рыцарей, чтобы сообщить им данные разведки и выслушать мнение каждого о дальнейших действиях. В октаву
[141] Дня Всех Святых, то есть полмесяца назад, болгары и ромеи, осаждавшие Константинополь, неожиданно сняли свои лагеря. Жан посчитал такое поведение хитроумной ловушкой и, не отменяя осадного положения в городе, разослал лазутчиков во вражеские станы. Вернувшиеся гонцы принесли одни и те же вести: между болгарином Асенем и ромеем Ватацем вновь пробежала черная кошка недоверия. Очевидно, чем крепче удавалось затянуть кольцо блокады вокруг Константинополя, тем явственнее обнаруживалось желание каждого из монархов занять древний престол. Окончательно рассорившись, они отступили, но, желая сохранить лицо, официально объявили, что сняли осаду из-за приближающейся зимы. И пообещали вновь вернуться весной.
Андрэ вошел в помещение, где поджидали своих сеньоров оруженосцы, и прислушался к их болтовне. Один говорил другому:
- Я слышал, что старый Жан собирается послать молодого императора Бодуэна на запад за помощью. Сам он уже староват для таких долгих и унизительных поездок.
- Согласен, - поддержал разговор молоденький паренек, явно бредивший рыцарскими шпорами и громкой военной славой, - вымаливать помощь у заплывших жиром европейских королей - не дело для великого де Бриенна!
В это время открылись двери и рыцари, оживленно переговариваясь, вышли из совещательного зала.
- Андрэ? - удивился Габриэль. - Я же сказал: меня ждать не нужно. Тебе нечем заняться?
- Да я только вошел. Хозяин, тут такое…
Он замялся, и виконт скользнул по нему встревоженным взглядом:
- Ты меня пугаешь, не тяни!
- Прибыла ваша супруга.
Громкие разговоры сливались в общий гул, и Габриэль, решив, что ослышался, переспросил:
- Кто прибыл?
- Мадам Сабина!
Горячая волна радости прокатилась внутри Габриэля и чуть не вырвалась наружу воплем ликования, но после следующих слов Андрэ на виконта как будто вылили кадку ледяной воды:
- С госпожой прибыл какой-то Алексей.
Хватая воздух ртом, Габриэль дернул ворот наглухо застегнутой котты и быстро шагнул к открытому окну. Сознание помутилось. Ему нужно время, чтобы усвоить услышанное и начать думать.
- Виконту плохо? - спросил кто-то из находившихся рядом рыцарей.
Ругая себя последними словами за то, что так бездумно вывалил на хозяина ошеломляющую новость, Андрэ быстро загородил его собой:
- Господа, все в порядке! Просто в зале для совещаний было многолюдно и жарко. Его сиятельству захотелось подышать свежим воздухом.
