- Робер-спаситель, расскажите, каким чудом вы вновь отыскали меня в глухом лесу за тридевять земель от места, где по логике должны были сейчас находиться. Я слышала сквозь ставни ваш неподражаемый голос - его нельзя не узнать даже во время гортанных приказов, - но решила, что от страха мне это чудится.
Граф стянул с себя подшлемник. Мокрые от пота светлые волосы тут же брызнули, словно фонтанчик, в разные стороны да так и застыли. Он готов был слушать ее щебетание вечность, но ситуация вокруг оставалась мало предсказуемой. Поэтому Робер коротко рассказал о событиях предыдущих дней и по-военному подвел итог, обозначив дальнейшие действия:
- Считаю, что здесь оставаться опасно. Немедленно отправляемся в Авранш, к утру будем там. Не побоитесь ехать ночью по лесу?
- Я уже когда-то говорила: с вами, Робер, мне ничего не страшно.
От сильного волнения у графа задергалось веко, и он быстро наклонил голову. Воспоминания трехлетней давности накрыли его волной, а тут еще Сабина нежно пригладила его взъерошенные волосы на затылке. Глаза де Дрё увлажнились, и он почувствовал, что выдержка ему изменяет. Схватив виконтессу за руку и не поднимая глаз, он отчаянно припал губами к внутренней стороне женской ладони.
Чуткая Сабина не стала убирать руку. Постепенно Робер справился со своими чувствами. Снова появились внешние звуки: стоны раненых, споры воинов, делящих трофейное оружие убитых и пленных, горькие стенания трактирщика, подсчитывающего убытки.
Граф вскинул голову. В его синих глазах залегла грусть, но силы на улыбку все же нашлись:
- Пора!
* * *
Дозорные крикнули с башни, что прибыл отряд графа де Дрё, и Габриэль отдал приказ срочно открыть ворота. Он поспешил навстречу графу, чтобы узнать новости, если они есть, и остолбенел: во двор въезжала Сабина. Из-за нервного потрясения он смог произнести лишь:
- Как?
Сабина без посторонней помощи спрыгнула с коня и на глазах у всех бросилась ему на шею.
- Прости, прости, прости! - затараторила она, не давая Габриэлю произнести ни слова. - Знаю - бестолковая, знаю - виновата! Но я так соскучилась, так измучилась вдали от тебя. Мне надоело видеть мужа лишь во снах.
Незаметно для окружающих она сунула руку между их телами. Ее ладонь, поглаживая его грудь, живот, бесстыдно спускалась все ниже. Губы Габриэля невольно изогнулись в усмешке. Как можно злиться на такую ребячливость? Приобняв жену, он шепнул ей на ухо:
- Позже поговорим. Иди к себе.
Габриэль и сам ужасно соскучился, но решил продемонстрировать супруге строгость и неудовольствие ее самовольным приездом в Авранш.
Он отдал необходимые распоряжения по размещению вновь прибывших и приказал подать плотный завтрак. Рыцарям накрыли стол в большом зале донжона, а остальным - прямо во дворе.
За столом Габриэль услышал в подробностях историю освобождения жены, и ревность натянутой тетивой противно завибрировала внутри. Ну почему он, муж, ничего не почувствовал? Вчера, когда Родриго сказал об отъезде Сабины, он даже испытал радостное облегчение. Никакого предчувствия! Может, любовь графа гораздо сильнее? И тут же виконт разозлился на себя: «Ерунда какая-то! Больше, меньше, еще на ромашке погадай!»
Габриэль и без ромашек знал, что всю жизнь горячо, неистово любил одну Сабину, как ни старались при дворе сделать из него дамского угодника. Никто не мог поверить, что при столь эффектной внешности он - однолюб.
Его размышления прервал вопрос одного из рыцарей, сидящих за столом. Габриэль рассеянно ответил, при этом перехватил пристальный взгляд графа де Дрё. Очевидно, тот давно за ним наблюдал. Виконт сделал большой глоток вина, обронил любезность жене, затем наложил горкой паштет из гусиной печенки на белую лепешку и усиленно заработал челюстями. Но гадкие ростки ревности уже оплели его голову.
Почему Робер так уверенно двинулся на восток? Он был в сговоре с Фульком? Чушь! Скорее Габриэль поверит в интуицию графа. Как сам Робер сказал о себе несколько лет назад? Что-то об ангеле-хранителе Сабины. Пусть так и будет. Д'Эспри даже мотнул головой, отгоняя мысли о непонятных субстанциях.
Логика! Только ею он всегда руководствовался. А причинно-следственная связь требует выяснить, каким образом люди Фулька узнали о прибытии его супруги в Авранш и, главное, о ее спешном отъезде! Скорее всего, в замке действует лазутчик Фулька. Надо немедленно допросить пленных, привезенных графом, и выявить доносчика.
После сытного завтрака Сабина и те, кто был в дозоре с графом, отправились спать, остальные разбрелись в поисках занятия.
Неожиданно к Габриэлю подошел Леон:
- Мессир, разрешите днем посторожить двери покоев вашей супруги. Замок полон мужчин, и неизвестно, кто на какие подвиги способен после кружки вина.
Удивленный виконт внимательно посмотрел на верного рыцаря. Он, конечно, догадывался, что Леон неравнодушен к его жене, но при этом ни в каких вольностях замечен не был.
Де Броссар всегда держал необходимую дистанцию и демонстрировал исключительное уважение к виконтессе. Что ж, Габриэль был не против куртуазных игр в своем окружении и не испытывал ревности. Очевидно, он не чувствовал в Леоне соперника. В отличие от графа де Дрё. Ревность к Роберу, несмотря на несколько лет дружбы, невидимым угольком тлела в душе виконта, и любой ветерок мог спровоцировать пламя. Сегодня Габриэль только усилием воли не допустил пожара в своей груди.
Леон продолжал буравить его выжидающим взглядом. Виконт прекрасно понял, что рыцарь хочет защитить Сабину не от призрачных насильников, а от его гнева. Какой там гнев! Он ругал только себя: зачем приказал ей возвращаться в Париж, зная, что вокруг рыщут отряды Фулька? Обвинять супругу в приезде сюда? Но она соскучилась, а разве можно злиться за то, что тебя любят? Он и сам по весне проскакал две недели кряду, чтобы провести в постели с ней всего одну ночь. Да и сейчас едва сдерживался, чтобы не броситься в объятия супруги. Но дел полно…
- Виконтессу будет охранять мой оруженосец Андрэ, - наконец ответил Габриэль, - вы, де Броссар, понадобитесь в другом деле. Необходимо по свежим следам допросить пленных. Подойдем к графу.
Он отозвал в сторону де Дрё и, поделившись с ним своими соображениями, определил дальнейшие действия:
- Пока вы, Робер, будете отдыхать, мы с Леоном допросим пленных, захваченных во вчерашнем бою.
- Я не привык спать днем, - последовал резкий ответ.
- Но вы много суток не отдыхали как следует!
- Не впервой. Идем.
Габриэль пожал печами: мол, дело ваше.
Все вместе они спустились в глубокое подземелье. Оно находилось на два этажа ниже поверхности земли, последние годы им не пользовались, и спертый сырой воздух сразу же забил легкие. Каждый из мужчин держал в руке по факелу, но кромешная тьма отступала неохотно. Руки в поисках опоры непроизвольно шарили вокруг и, натыкаясь на покрытые плесенью стены, брезгливо отдергивались.
