Но интриговать он не стал. Бонифаций был отважным воином и к тому же неплохим политиком, поэтому довольно быстро завоевал Фессалоники. Этот город он сделал столицей своего нового королевства, территорию которого увеличивал с каждым днем. Помимо этих двух государств возникли еще Афинское герцогство и Ахейское княжество. Но все они в конце концов признали себя вассалами Бодуэна - константинопольского императора.
- Как долго они правили?
- Недолго. И Бодуэн, и Бонифаций вскоре погибли в сражениях с болгарами. На трон в Константинополе взошел Анри, брат Бодуэна. Анри оказался способным правителем, в отличие от брата он активно привлекал на свою сторону греческую аристократию. В результате его умелого правления - там женился, там договорился - были заключены мирные договоры и с болгарским царем, и с никейским императором Феодором, и с властителем Эпира Михаилом. Жаль, умер Анри довольно рано, не дожив и до сорока. Если бы он прожил подольше, то сильно укрепил бы власть франков на древней ромейской земле. Увы, после смерти Анри трон занимали слабые правители, потерявшие в конце концов все ранее завоеванные земли, за исключением самого Константинополя и узкой прибрежной полосы у Пропонтиды.
- Алексей, внесите ясность: Феодор и Михаил тоже императоры?
- Императоры! И не только они!
- О господи! Как местные жители в этом разбираются?
- Думаю, с трудом, - ухмыльнулся Алексей и продолжил рассказ: - Верхушка греческой аристократии после падения Константинополя разбежалась кто куда. На востоке в Трапезунде внуки императора Андроника Комнина
[114] тоже создали свою империю. Но только никейские императоры, начиная с Феодора Ласкаря
[115], ведут самую активную борьбу за возвращение константинопольского престола. Феодор был зятем одного из последних императоров - Алексея Третьего
[116], а потому считал себя законным правопреемником, а всех остальных - самозванцами.
- Кто еще был самозванцем кроме властителей Трапезунда?
Правители Эпира. Постепенно они завоевали обширные территории, принадлежавшие франкам и болгарам, и в 1224 году Феодор Комнин - тогдашний деспот Эпира
[117] - провозгласил себя императором. Но правил он не так уж долго. В 1230 году болгарский царь Иван Асень захватил в плен Феодора Комнина, а затем ослепил его.
- Никейский император Феодор Ласкарис обрадовался, что одним самозванцем стало меньше?
- В Никее с 1222 года на престоле уже сидит другой император - Иоанн Ватац. Кстати, тоже зять предыдущего.
- Господи, то одни Феодоры, теперь на всех престолах - Иоанны.
- Верно подмечено, - хмыкнул рассказчик. - Болгарами сейчас правит царь Иван Асень, в Константинополе сидит регент-император Иоанн де Бриенн (или, как вы его называете, Жан), а в Никеях - Иоанн Ватац.
- И как тезки уживаются между собой?
- Ходят слухи, что болгарский царь и никейский император заключили союз против Жана де Бриенна.
- Значит, Константинополю грозит опасность! - Сабина не спросила, а с ужасом резюмировала.
Прищурив глаза, Алексей внимательно посмотрел на собеседницу и неожиданно спросил:
- Почему вы в последнее время так интересуетесь Константинополем?
Сабина недолго колебалась и предпочла сказать правду:
- Там сейчас находится мой супруг.
- Откуда вы узнали?
Виконтесса молчала, но Алексей и сам догадался:
- Из письма! Ваш муж зашифровал название города, где сейчас пребывает, таким образом, чтобы понять это смогли только вы?
- Вы правы.
Сабина не стала требовать от него молчания, потому что не сомневалась:
Алексей не выдаст ее тайны. Хотя откуда такая уверенность? Сегодня она, по сути, отвергла его любовь - он может разозлиться, отомстить. Нет, - Сабина даже мотнула головой, прогоняя дурные мысли, - Алексей не такой. Ей, конечно, далеко до Бланки, которая прекрасно разбирается в людях, но виконтесса была уверена в порядочности своего нового друга из далекого загадочного Новгорода.
- Я очень рад, что вы мне доверяете, - неожиданно признался Алексей, не сводя с нее внимательного взгляда. - Поверьте, я никогда не причиню вам зла.
Сабина округлила глаза и тут же рассмеялась:
- Я позабыла, что на моем лице мысли читаются лучше, чем в раскрытой книге.
- Что есть, то есть.
На губах Алексея мелькнула улыбка, однако глаза оставались печальными. Он перевел взгляд на цветущую ветку персика за головой Сабины и поинтересовался:
- Я удовлетворил ваше любопытство?
- Почти. Расскажите еще немного о Жане де Бриенне. Как он получил регентство?
- В 1228 году умер недалекий и капризный император Робер
[118] из рода Куртене и его трон занял младший брат Бодуэн.
- Получается, Бодуэн Второй?
- Правильно. Но этому Бодуэну Второму было всего одиннадцать лет. Франкские вельможи решили женить его на дочери болгарского царя Ивана Асеня. Подобным союзом они планировали обезопасить себя от разорительных набегов с севера, да и вместе с болгарами легче было бы отвоевать свои земли у эпирского деспота. Но когда вопрос был почти решен (обручение Бодуэна с болгарской принцессой уже состоялось), вмешалось католическое духовенство, которое посчитало, что союз с Жаном де Бриенном более выгоден. Однако Жана
- бывшего короля Иерусалима - сложно было заманить только лишь обязанностями регента. Он потребовал титул императора. Ему ответили согласием. Более того, обручили Бодуэна с пятилетней дочерью Жана.
- С Марией! - воскликнула Сабина. - Это его дочь от третьего брака с Беренгарией Леонской.
- Наверное, - ухмыльнулся Алексей, - такие подробности запоминаете только вы
- женщины. Жан давно зарекомендовал себя как опытный военачальник и успешный переговорщик. От него ждали славных побед, и де Бриенн в очередной раз отправился собирать войско по западным королевствам, где его по-прежнему уважали. Но уважение - уважением, а желающих помочь в Европе оставалось все меньше, поэтому Жан прибыл в Константинополь лишь в 1231 году и с весьма скромным отрядом. Однако, судя по всему, его это не сильно смутило, потому что сразу по приезде он короновался, причем церемонию провели с соблюдением всех древних ромейских ритуалов.
