– В воскресенье я уезжаю к родителям на месяц. Я уже позвонила хозяйке квартиры, сказала, чтобы она не сдавала комнату.
– А на какое время уедешь?
– Думаю на месяц.
Девочки начинают обсуждать свои дела и отношения, я благодарю их за вкусный ужин и ухожу. Настроения никакого. Наваливается усталость, меланхолия, ненавижу эти тоскливые ощущения в груди. У меня плохое предчувствие. Он точно не придет. Блин, зачем я только брала с собой телефон. Нужно его было оставить тут, и сейчас бы не гадала.
Пока есть время, я убираюсь в комнате и навожу порядок на столе. Выбрасываю все, что не пригодится больше. Утром, собираю вещи в сумку те, что не надеваю и те, что пора уже выбросить. Нужно будет купить что-то новое к осени. Я также рассчитываю поехать к морю. Планов много, еще бы найти время.
Я без аппетита обедаю, у меня дрожат руки. Я волнуюсь. Мне так хочется услышать его голос. Увидеть и понять, что я ему понравилась, ощутить запах и, возможно, прикоснуться к нему. Я, наверное, схожу с ума, и мне страшно.
В половине четвертого я начинаю одеваться. Меня бросает то в холод, то в жар. Я нервничаю, живот сводят спазмы боли. Надеваю на шею кулон и оглядываю себя в зеркале. Что делать с волосами я не знаю, пусть будут распущенными. Не люблю свои волосы, они тонкие, ломкие, кончики сухие, и быстро жирнеют у корней. С удовольствием прикрыла бы их кепкой или капюшоном. Сунув ноги в туфли, я выхожу на улицу и иду к остановке. Перехватывая взгляды прохожих, я смотрю себе под ноги. Что не так? Я выгляжу глупо? И чего они все пялятся?
Я сажусь в автобус. Мне приходится сделать пересадку, чтобы добраться до Эйфелевой башни. Гляжу на ручные часы, подарок родителей при поступлении в медицинский университет. Половина шестого. Я смотрю на башню. Еще девчонкой я с мамой была на ее верхушке, вид оттуда захватывает дух. Мимо проходит симпатичный парень, я опускаю глаза и смотрю в ту сторону, где он назначил мне встречу. В груди что-то сжимает и давит, я поправляю кулон и иду вниз по Пьер Лоти и сразу за Женераль Феррье сворачиваю направо. Узкая дорожка разветвляется, я подхожу к вазону, не помню, чтобы в ней когда-то что-то росло. Я прошагиваю ко второму вазону, смахиваю пыль с каменной лавочки и с неохотой присаживаюсь. Оглядываюсь по сторонам. По аллейке стучит каблуками девушка. Пробегают мальчики с мячиками. Подростки шумной компанией на лавочках под козырьком громко хохочут.
Я выдыхаю, стараюсь унять дрожь, подташнивает. Облизываю губы, гляжу на часы и расправляю складки юбки.
– Софи…
Я вздрагиваю от этого голоса. О господи я хочу провалиться сквозь землю. В страхе поднимаю взгляд на высокого парня. Вздох облегчения. Мурашки бегут по коже. Нет, это не Марк, это… тот самый парень, он меня сбил с ног в университете Декарт. Но в этот раз он без очков. Дылда, его девушка? Мне становится дурно, а когда он протягивает мой телефон, я чувствую, что язык отнялся. При мысли, что он мог там увидеть, на глаза наворачиваются слезы.
Я медленно встаю, с чувством, что сейчас упаду. Тяну руку к телефону и замираю. А где он нашел его? Клуб. Я поднимаю глаза и прищуриваюсь. Быть этого не может.
– Ты… ты был среди них?
Он стыдливо отводит зеленые глаза. А говорил, что у него карие и он шатен. Врал.
– Прости, я ведь не знал, что это ты. Меня зовут Раинер Шарби.
Я выдергиваю телефон.
– Ты мне врал, нагло врал про все…
– Нет…
– И с кого же ты внешность срисовал? С Марка? Это он твой друг? А та блондинка, что оскорбила меня? Твоя девушка?
– Ты позволишь мне сказать?..
– А зачем?
Мы смотрим друг на друга. Снова эта щекочущая боль пульсирует в большом пальце. Все то время что мы общались, я представляла его симпатичным, улыбчивым, кареглазым шатеном, а не брюнетом с проницательными зелеными глазами. Этого парня я совсем не знаю. Он совсем другой, несомненно, мне бы понравился, но не при таких условиях.
Я опускаю глаза. Сколько лжи, бесстыдного вранья, он надо мной насмехался. Я могу многое простить, но не издевательства. Я срываю с шеи кулон.
– Софи, ты прости…
– Спасибо за ложь.
Я бросаю ему в грудь, его чертов подарок и с чувством боли убегаю.
Часть 2 С Чувством боли
Глава 8
Новый учебный год. Я готовилась к нему в течение месяца. И сегодня иду на первое занятие.
До конца июля я пробыла у родителей, пока отец не встал на ноги. Они пообещали полгода обеспечивать меня, чтобы я могла посвятить себя учебе. Это хорошо, мне не пришлось искать работу. Последней зарплаты с химчистки мне хватило, чтобы купить новую одежду и кое-какие книги. Океан я так и не смогла увидеть. Работы у родителей было полно как на ферме, так и в доме. Мама затеяла ремонт, сразу, как только я приехала и началась катавасия с перестановкой мебели. Вот тогда-то я себе хорошенько надорвала спину, до сих пор болит. Это уже проблема. Нужно записаться к массажисту или уже решительно взяться за спорт.
Что насчет Раинера, проклятье. Он мне не писал. Ни разу. Я ему не понравилась, но это даже к лучшему. Лживый козел. Сколько было времени потрачено впустую, бессонных ночей, сказанных обещаний и все в мусорное ведро. А если увижу его и дружков, то мне наплевать, что они скажут. На грубость и насмешки я отвечу тем же. Это, конечно, меня не красит, в таких ситуациях лучше промолчать. Но как молчать, когда над тобой смеются, а в заднице закипает.
Я постаралась его забыть как можно скорее. Особенно его поцелуй с виски. Он не думал, он не знал, прости, прости. Тьфу. Дуру из меня делал. Ковырялся в моем телефоне, все пересмотрел, все прочитал. Мне стыдно и дурно, что он так обошелся со мной. Одно я поняла, мужикам доверия нет. Верить каждому их слову, то же самое, что позволять кашлять в твою сторону. Никакого уважения, точно я не личность, а какая-то побрякушка, над которой можно посмеяться, поиздеваться всей толпой, как говорит Эмили: «насрать в уши».
Меня до сих пор колотит от злости, когда вспоминаю наше общение и его настоящего у клуба. Поразительно, каким он может быть разным. Ему нужно было учиться на актера.
Я уже подхожу к университету, когда меня за руку хватает Эмили.
– О, привет…
Мы обнимаемся.
– Я скучала по тебе. Когда ты вернулась в Париж?
– Месяц назад, – я гляжу на Эмили, вид у нее неважный, она похудела и как никогда вызывающе накрашена. – Что с тобой?
Она опускает голову и поправляет ремешок сумки на плече.
– Три недели назад я рассталась с Луи.
– Да ты что? У вас же была идиллия.
– Да была, пока я не узнала, что он женат.
– Что? – Эмили хватает меня за руку, мы проходим за кованные ворота университета. – Да он что совсем охренел? Какого черта он тебе голову морочил?
