Вообще на все вопросы. И я понимаю, почему этот текст убрали подальше от студентов.
Фрея экспериментировала с даром, не просто ходя по грани дозволенного, а переступая черту. Особое положение в обществе давало ей иммунитет, а неудачные эксперименты она легко скрывала, сбрасывая вину на неугодных королю.
Беглый просмотр оглавления показал, что Фрея прошлась по всем непреложным правилам. Точнее, непреложные правила появились как результат ее действия и, как несложно догадаться, за ее авторством.
Из книги можно было узнать, что будет, если призовешь мертвого. С градацией по давности смерти, способах захоронения и степени разложения.
Каких существ призывать стоит, а каких – нет. Перечисленный перечень ее ори был настолько внушителен, что я с искренним восхищением подумала о том, какая армия появлялась по мановению ее руки. Напротив каждого призванного стояла пометка о сложности управления и полезности в части дальнего или ближнего боя или шпионажа. Коротенький раздел о наследовании дара я бы и не заметила, если бы не Раймон. Он успел прочесть приписку, что правило крови «милостиво» и мертворожденные не наследуют дар, равно как не рвется передача дара и при потере ребенка в чреве матери.
– Это надо показать энт-Койну, – внезапно произнес Раймонд и добавил: – Будет. Потом.
– Зачем?
– Его беременная жена погибла при одном из переворотов. Он тогда пришел в Древо познания и попросился на должность преподавателя, чтобы обучать чужих детей, раз своего уже не будет. Ну и спивается потихоньку от безысходности.
Я засомневалась, что энт-Койн не видел этой книги, раз собственную про наследование написал, но пообещала разузнать и намекнуть.
И мы перешли к изучению того-самого-раздела книги, ради которой все это и затевалось.
Призыв людей.
Несколько минут в комнате стояла идеальная тишина. Чем больше я читала, тем больше приходила в замешательство. На самом деле какой бы силой ни обладал призывник, он никогда бы не смог призвать мага, прошедшего посвящение. Фрея подкрепляла это не только собственными опытами, но и сложными математическими выкладками. Можно было призвать только тех, кто не обладал даром, либо тех, чей дар замер.
А дальше следовала оговорка: «Технически, можно призвать и тех магов, кто еще не прошел посвящение. Но связь разрушится после посвящения в стихию».
Всего-то и нужно было, что дождаться окончания учебного года! Но по мрачному взгляду Раймонда поняла, что рано радуюсь.
– Что не так?
– Есть проблема. Энт-Виллоу лично отбирает студентов для посвящения. И если я не попаду в их число, то мы не сможем разрушить связь.
– Разве такое возможно? – удивилась я.
Парень встал и прошелся по комнате.
– Да, вполне. Лойда отчислили и поставили на нем сдерживающую печать – но это скорее исключение. Среди студентов есть очень небольшой процент тех, кто может не выдержать посвящение в стихию. Энт-Виллоу не допускает их, но они остаются магами. Просто без второй формы и… как бы не такими сильными.
У меня от удивления округлились глаза.
– Я думала бывает либо так, либо никак.
– Ну вот Диаспора Огня наглядный пример, что можно владеть магией без полного раскрытия дара, да и вообще находясь в другом мире, – Раймонд забрал волосы с лица и решительно заявил. – Мия, я должен пройти посвящение.
– Когда? – не поняла я.
– Прямо сейчас.
– В три часа ночи?!
– Отлично, как раз все спят.
– Ну, положим, не все, – раздался от двери недовольный голос Керта.
Он стоял в проеме, скрестив руки на груди и тяжело глядя на друга. Из-за спины парня выглядывала не на шутку встревоженная Иви. Раймонд недовольно скривился, а Керт лишь вздохнул и покачал головой.
– Не хочешь говорить – не надо. Мы не будем ничего спрашивать. Но и одних вас не отпустим.
– За это влетит похлеще, чем за яблоки, – заметил Раймонд.
– Да плевать. Ты мне как брат, я не собираюсь мяться в стороне, когда тебе нужна помощь.
Раймонд тепло улыбнулся.
– Потом будете признаваться в нежных чувствах, а мы с Мией будем делать вид, что ни капельки не ревнуем, – встряла Иви. – Сейчас-то куда идем и что делаем?
– Да, в общем-то, недалеко. Буквально на первый этаж.
– Там вроде, кроме зала посвящения, ничего нет… – задумалась девушка.
– А больше ничего и не надо, – ответил Раймонд.
Иви присвистнула, но Керт положил ей ладонь на плечо, и девушка воздержалась от комментариев.
– Никаких вопросов так никаких вопросов. Пойдем, без меня все равно дверь не вскроете, – и она первая направилась на выход.
40
До Зала посвящения мы шли молча. Древо познания было пустынно и безлюдно, а наши шаги казались мне маршем гвардейского полка. Но Раймонд был прав. В три часа ночи все спят, и, к счастью, нам никто не встретился.
Двустворчатая резная дверь оживилась при нашем появлении. Резной рисунок начал меняться, а едва Раймонд легким движением руки переложил по воздуху тяжелый засов на мозаичный паркет, по двери словно прокатилась волна, оставляя за собой ровное полотно, сглаживая все узоры. Ни ручки, ни замочной скважины.
Иви по-простецки села на пол перед дверью и сложила ладони ковшичком. В руках у нее появился медленно вращающийся вокруг своей оси березовый листик. А затем он начал меняться, перебирая сначала виды, а потом и формы.
Время тянулось бесконечно долго, парни переминались с ноги на ногу, я же тревожно прислушивалась. Наконец, раздалось самодовольное хмыканье, Иви дунула на ладони, и с ее рук сорвались яблоневые листья. Один за одним они плотно облепили обе створки двери, не оставляя неприкрытого места, покраснели, пожелтели и осыпались на пол, истлевая на ходу и не долетая до паркета.
Что-то щелкнуло, и створки плавно приоткрылись.
– Прошу! – Иви поднялась на ноги и сделала широкий жест рукой.
О том, как проходит посвящение, знает каждый учащийся академии, даже я. Студент входит в источник стихии, принимает ее в себя, первый раз меняет форму и возвращается уже полноценным магом.
А вот о том, как выглядит зал, ходит множество баек. Кто-то говорит, что в центре бездонный колодец. Кто-то, что нужно пробиваться сквозь хищные растения. Кто-то, что зал идеально пуст и нужно самому искать источник.
Но ни первое, ни второе, ни третье, естественно, не являлось правдой. Зал посвящений имел форму круга, пол – идеально отполированный срез дерева, и видно годовые кольца, а стены покрывала кора, будто мы были не внутри, а снаружи Древа.
В центре зала цвела старая-старая яблоня. Большая и ветвистая, с толстым стволом и сильными ветвями. Сквозь кору дерева просвечивались протоки магии: бледно-зеленое свечение прокачивалось от корней до каждого цветочка, каждого листика. И это было так невероятно, потрясающе красиво, что мы все замерли.
