В конце концов, мама прервала историю и отправила всех спать, а на утро выяснилось, что у папы ночью появился жар.
***
Я сидела за обеденным столом и наблюдала, как мама размешивает отцу отвар. Ничего особенного, просто микстура, снижающая жар. Тем не менее, новость о состоянии папы меня взволновала. Несмотря на то, что пока это всего лишь небольшая лихорадка, вчерашний разговор с сестрой никак не выходил у меня из головы.
— Папа болеет? — спросила я у матери, когда та убрала лекарство настаиваться.
— Нет, скорее всего, перегрелся в дороге. Такое бывает.
Мама всегда старалась зря себя не накручивать, поэтому была спокойна. Она растит пятерых детей и отлично знает, что делать.
Услышав шаги, я повернулась и увидела в дверях Оливию. Сестра была сама не своя, и переводила растерянный взгляд с меня на маму.
Потом она пристально посмотрела мне в глаза, будто намекая на разговор о таинственном маге. Я повернулась к маме, стараясь не думать о дурном раньше времени, но плохие мысли не желали покидать голову.
— Вы зря тревожитесь, девочки, — заметила мама наше состояние. — Скорее всего, это просто солнце припекло ему голову.
— А если нет? — спросила я.
— А что, по-твоему, еще может случиться с ним по дороге?
— Эпидемия, — подхватила сестра.
— Народ склонен преувеличивать, — покачала мама головой. — И, между прочим, люди умирают каждый день и без болезней.
— А если это правда? А если папа сильно заболеет? — не унималась Оливия. — Или погибнет?!
Мама одарила дочь острым, как бритва взглядом. Так она смотрела только тогда, когда не желала затевать тот или иной разговор.
— Держите себя в руках, — строго сказала она. — Не надо паниковать раньше времени. С горячей головой можно наделать много глупостей.
На мгновение мне показалось, что мама прекрасно знала о ходе наших мыслей. Выяснила это каким-то неведомым образом и намекала не принимать поспешных решений. Карие глаза стали темными, как грозовые тучи.
— Ты поняла меня Оливия?
Сестра посмотрела на меня, ища поддержки.
— Мам, надо сводить папу к лекарю, — встала я на сторону сестры.
Мать взяла в руки отвар и направилась к лестнице.
— Сходим, если станет хуже, — глухим голосом ответила она и подошла к лестнице, что вела к спальням. — Но уверена — через пару часов ему полегчает, а вы еще будете краснеть перед ним за то, что подняли панику.
Оливия некоторое время мялась в проходе, но все же села рядом со мной и взяла за руку. От нее исходил жар, а глаза как-то нездорово блестели.
— Я боюсь, — призналась она мне.
— И я.
В это время на кухню вбежали мальчишки и с громким клекотом, напоминающим стук копыт, стали играть во всадников. Наша пятилетняя сестра пришла проверить, что за шум, но в итоге решила перекусить и попросила Оливию приготовить ей бутерброд.
Сестра с неохотой двинулась к шкафчику, где хранилась еда. Ее лицо выражало озабоченность, все падало из рук, но, в конце концов, она сделала сестре бутерброд и вернулась ко мне.
— Может, сходим к… тому человеку, Ри?
Внутри меня все перевернулось. На самом деле мне не хотелось идти к магу, ведь их всех считают преступниками, мошенниками и вообще очень опасными людьми. Доверять жизнь отца малознакомому человеку, которого, наверняка, неспроста считают опасным, очень сомнительная инициатива.
Я приблизилась к сестре и тихо произнесла:
— Может правда пока не стоит? Вдруг мама права и у отца просто жар из-за солнцепёка?
— А что, если ему резко станет хуже? — на глазах Оливии навернулись слезы, она быстро поморгала, чтобы скрыть их. — А так мы хотя бы узнаем, действительно ли он сможет приготовить лекарство.
И все же я была не уверена.
— Я слышала, что один ТАКОЙ держал в рабстве девушку. Вроде как он опаивал ее каким-то отваром, из-за которого та была без ума от него.
Зрачки сестры сузились и стали напоминать две булавочные головки.
— Может, это просто сплетни? — неуверенно промямлила она. — Ты же знаешь, какой у нас народ.
— Я еще слышала, что одна магичка отравила царя из соседней страны. И сделала яд таким, что он действовал только, если коснется губ определенного человека. И отравила его на свадьбе, когда тот должен был жениться на дочери влиятельного герцога.
Оливия резко выдохнула и отпрянула назад, размышляя. Было видно, мои слова возымели нужный эффект, но я также отлично знала сестру, поэтому понимала, что ее так просто не напугать и она не сдастся. Но если у нас и был характер мамы, то у Оли в отличие от меня не было понимания, когда нужно остановиться.
— Мы будем крайне осторожными, — предложила она решение. — Откажемся от еды и воды, если предложит. И будем держаться на расстоянии.
Послышались шаги на лестнице. Оливия отвернулась к младшей сестре, которая уже закончила есть бутерброд и требовала к себе внимания.
Мама зашла в комнату и первым делом оценивающе посмотрела на нас с Оливией. И что-то в ее глазах промелькнуло, то ли догадка, то ли подозрение, но лишь произнесла:
— Я дала папе лекарство.
— И как?
— Скоро ему станет легче.
Но, ни через пару часов, ни пару дней лучше ему не стало. Еще сильнее поднялась температура. Его постоянно знобило и трясло. Вскоре кожа стала покрываться странной коркой, а из ушей течь гной. Отца навестил лекарь и вынес вердикт, после которого жизнь мой семьи перевернулась вверх дном.
Глава 3
Сквозь сон я почувствовала, как кто-то схватил меня за плечо и принялся трясти, пытаясь разбудить.
— Проснись, — прошептали у самого уха. — Давай же, Ри, просыпайся.
Я с трудом разлепила веки и села на кровати, сразу же взглянув в окно, где только-только начало подниматься солнце и весь мир был покрыт сонным голубым светом. Сейчас было около четырех или пяти часов утра. Рядом сидела Оливия и беспокойно посматривала на дверь, будто боялась, что в нее кто-то зайдет.
— Что? — непонимающе мотнула я головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. — Что случилось, Оли?
— Собирайся, — без объяснений приказала она и бросила на кровать мое повседневное платье. — Не забудь про шаль. На улице холодно.
— Объясни, что происходит.
— Некогда, — отмахнулась она и кивнула на платье. — По дороге все расскажу. Нам нужно будет вернуться до того, как мама встанет.
Я начала догадываться, что происходит, и пусть мне требовались объяснения, сейчас пришлось подчиниться и быстро одеться.
