"Зарево почему-то слишком сильное", — мелькнуло в голове.
Я посмотрела вперед и поймала себя на мысли, что даже через подлесок виден свет, что было довольно странно. К тому же этот запах. Приподнявшись в седле, я окаменела. Недалеко над деревьями густо валил… дым. В той стороне, где стоял мой дом!
Сбросив с себя оцепенение, я пришпорила лошадь и пустила ее через лес галопом. Был риск, что бедное животное может споткнуться и упасть, но сейчас в мыслях была только семья.
Платье будто специально цеплялось за ветки и кусты, оставляя на них целые клочки. Горький дым заполонил лес, скрывая верхушки деревьев, заставляя сознание мутиться.
Когда до дома оставалось совсем немного, я услышала голоса. Кто-то кричал во дворе.
Меня охватила паника.
— Нет, — шептала я, чувствуя, как кровь стынет в жилах. — Нет, только не это.
Я пригнулась к холке лошади, чтобы не удариться о низко висящую ветку. Осталось не больше сотни метров.
— Тушите! — отчетливо услышала впереди мужской голос. — Скорее!
Я вылетела из леса и остановила коня. В лицо ударило обжигающим воздухом, наполненным едким дымом. Мой дом полыхал, огонь полностью охватил здание вместе с пристройками, а вокруг сновались люди, пытающиеся погасить пожар.
— Воды! Еще воды! Скорее! — кричали со всех сторон. Вереница из людей тянулась от берега моря и до самого дома, передавая из рук в руки ведра. Но было поздно…
Я спрыгнула с лошади и, закрывая лицо рукой, пошла через толпу.
— Мам? — сдавленно позвала я. — Папа! Оли! Где вы?!
Слезы застилали глаза, и лицо пекло от жара, но я стремительно шла через толпу, высматривая свою семью.
Где все? Они же выбрались? В таком огне невозможно оставаться в доме!
— Мам! — крикнула я, захлебываясь слезами и кашляя от дыма. — Пап! Отзовитесь! Пожалуйста!
Их нигде нет! Почему их нигде нет?!
Они не могли остаться в доме!
У меня плыло перед глазами и ноги тяжелели от каждого шага, но я снова и снова упорно обходила дом. Возможно, они где-то в стороне.
— Катарина!
В толпе неожиданно появился мужчина и потянул меня подальше от дома. Я почти не сопротивлялась, потому что надышалась дыма и едва стояла на ногах.
Меня оттащили к лесу, слушая бессвязное бормотание, и усадили в траву. Кажется, даже хотели заставить попить, но я отмахивалась и сопротивлялась, пытаясь спросить про семью.
— Катарина, не теряй сознание, — чьи-то руки обхватили лицо и приподняли его. — Дыши, моя хорошая, дыши.
Я делала, как велел голос. И постепенно темнота отступала.
— Чудо, что ты спаслась!
— Папа?
— Что? Нет, это же я Еремей. Отец Артура.
Я смогла сфокусировать взгляд и поняла, что, действительно, рядом стоял папа моего жениха. Но самого Артура нигде не было.
— Где они?
На лицо мужчины набежала тень, и он закусил губу.
— Куда их отвели?! — потребовала я ответа. Хотелось встать, но ноги не слушались. — Где они?!
— Ты посиди, — успокаивал тот, положив руки на плечи. — Посиди, моя хорошая.
— Мне нужно их увидеть!
— Катарина, не надо волноваться, прошу тебя, — чуть не плача, произнес Еремей. Впервые видела его таким.
По моим щекам снова покатились слезы, а губы начали подрагивать.
— Скажи, где они?
Мужчина покачал головой, но все же повернулся и, шмыгнув носом, указал на полыхающий дом. Сдержать слез он не смог и разразился рыданиями, когда услышал как невеста его сына истошно закричала от горя.
***
Я сидела на траве и пустым взглядом смотрела на сгоревший до самого основания дом. Начало светать, но от него все еще веяло жаром. Изредка в этом огромном кострище взвизгивали угли и трещал каменный пол дома.
Давно уже никто не пытался его тушить — нечего спасать.
Я старалась не думать о том, что произошло. Ведь всякий раз, когда мое сознание пыталось включиться, душа начинала вопить от боли, и я захлебывалась слезами.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем начала выходить из транса. Лицо кривилось от боли, но получилось сдержать слезы и истерику, чтобы не рвать сердце и без того переживающему свекру.
Он очень дружил с моими родителями и считал их родней, хотя даже не знал о помолвке с Артуром.
Мы долго молчали. Уже наступило утро и поднялось солнце, прежде чем были произнесены первые слова.
— Что случилось? — спросила я безэмоционально. — Почему произошел пожар?
Мужчина отвернулся и вытер обратной стороной ладони щеку, прежде чем повернуться ко мне и ответить.
— Не знаю, Катарина. Прости.
— Ты не виноват, — положила ему руку на плечо. Не только мне требовалась поддержка.
Я прочистила горло, которое после ночи ужасно болело. К тому же до обморока хотелось пить.
— Соседи говорили, будто что-то загорелось в доме, — горестно вздохнув, произнес Еремей. — Хотя я видел, что пожар начался на веранде. Вчера шел к вам, чтобы узнать, как себя чувствует твой отец. И увидел, как начал гореть дом, но сделать ничего не успел. Огонь разошелся в считанные минуты.
— Жгли траву?
— Нет, — покачал головой. — Посмотри, она сгорела только вокруг дома.
Думать мне не хотелось, но причина пожара озадачивала.
Если горела не трава, то что?
Оставить дома горящую печь не могли, ею не пользовались несколько дней. Вся семья лежала в постели, а мне просто некогда было готовить.
Свечи? Нет, они были слишком слабы, чтобы самостоятельно зажечь хоть одну.
Что могло такого произойти, из-за чего начался пожар?
Мелькнула в голове мысль о желании и маге. В душу закралось нехорошее.
Но вдруг меня озарило.
— Гроза!
— Что?
— Вчера же была гроза, — возбужденно повторила я. — Вот причина пожара.
Мужчина нахмурился и погрузился в свои мысли.
— Я видела, как вчера вечером она сверкнула в лесу. Видимо, это из-за нее загорелся дом.
— Гроза говоришь, — пробормотал он, потирая подбородок.
— Да, но дождь, наверное, прошел стороной и ушел в море, а молния сверкала.
— Ты думаешь?
— Уверена!
— Катарина, — свекр заглянул мне в глаза. — Вчера не было грозы.
***
Я гнала коня так быстро, насколько могла. Мной овладели ярость и горе, выхода которым не было даже через слезы.
