За зеленеющим газоном, за садом и новыми хозяйственными постройками, за самим зданием, насколько хватало глаз, расстилались поля. Поля, которые выглядели в точности как до войны, с бесконечными рядами хлопковых кустов, растянувшихся, подобно зеленым лентам, на темной плодородной почве.
Кит подскочила, испугав компаньонку. Та от растерянности уронила мятную карамельку, которую уже готовилась сунуть в рот, и зеленый шарик затерялся в пышных белых оборках ее платья. Доротея Пинкни Калхоун испуганно взвизгнула.
Выпускница Темплтона, будь она даже самой отъявленной мятежницей, все же раз и навсегда затвердила, что неприлично путешествовать без компаньонки, не говоря уже о том, чтобы жить в одном доме с неженатым мужчиной. Последнее вообще не лезет ни в какие рамки, даже при том, что он ее чертов сводный брат. Нельзя давать Кейну повод отослать ее обратно, а поскольку он вообще не желает видеть ее здесь, наверняка будет искать подходящий предлог.
Совсем нетрудно оказалось найти обедневшую южанку, стремившуюся вернуться домой после многих лет совместного существования в одном доме с овдовевшей золовкой-северянкой. Мисс Долли была дальней родственницей Мэри Когделл, и Кит узнала ее имя из письма, полученного от жены священника. Миниатюрной фигуркой и блеклыми белокурыми локончиками, завитыми штопором, мисс Долли напоминала старую фарфоровую куклу. Ей было далеко за пятьдесят, и она обожала старомодные платья с воланчиками и широкими верхними юбками, под которые надевала не менее восьми нижних.
Кит уже обнаружила, что мисс Долли была прирожденной кокеткой и поэтому жеманно хлопала поредевшими ресницами при виде каждого мужчины, которого считала джентльменом. И ни минуты не сидела спокойно. Руки в кружевных митенках то и дело взлетали, вылинявшие локоны подпрыгивали, древние рюшечки трепетали. Она трещала о котильонах, снадобьях от кашля и коллекции фарфоровых собачек, пропавшей во времена ее молодости. Милая, совершенно безвредная и, как вскоре обнаружила Кит, немного не в себе. Не в силах смириться с поражением Конфедерации, мисс Долли позволила себе небольшую роскошь вечно оставаться в прошлом, в тех прекрасных днях, когда война только начиналась, факел надежды горел высоко и возможность капитуляции казалась немыслимой.
— Янки! — воскликнула мисс Долли, когда экипаж остановился. — Они атакуют нас! О Боже… Боже…
Вначале привычка обращаться к событиям, случившимся семь лет назад, так, словно с тех пор ничего не изменилось, немного выводила Кит из себя. Но она быстро поняла, что тихое помешательство мисс Долли — всего лишь способ совладать с вышедшей из-под контроля действительностью.
— Ничего подобного, — поспешно заверила она. — Я остановила экипаж, потому что хочу прогуляться.
— Дорогая моя, это невозможно. Повсюду рыщут мародеры. А ваша кожа…
— Ничего, мисс Долли, постараюсь не загореть. Встретимся в доме через несколько минут.
И Кит, не дожидаясь дальнейших протестов, спрыгнула на землю и знаком велела кучеру ехать дальше. Не глядя вслед удалявшемуся экипажу, она взобралась на поросший травой холмик, чтобы лучше рассмотреть поля, подняла вуаль и поднесла к глазам ладонь, прикрывая их от солнца.
Растениям было почти шесть недель… Вскоре бутоны превратятся в кремовые цветы с четырьмя лепестками, которые позже дадут жизнь ватным комочкам. Даже при умелом управлении отца «Райзен глори» не выглядела такой процветающей. Хозяйственные постройки, сожженные янки, были восстановлены, а загон для лошадей окружала чисто побеленная ограда. Все выглядело ухоженным и добротным.
Взгляд девушки остановился на доме, из которого ее изгнали восьмилетней девочкой. Все тот же мягко изгибающийся фасад теплого кремового оттенка, подсвеченный сейчас розоватыми лучами заходящего солнца. Но были и перемены: красная черепичная крыша залатана, ставни и передняя дверь блестят свежей черной краской, и даже отсюда видно, как сверкают стекла в окнах. На фоне общего разорения и ужасающих опустошений, которые она видела из окна поезда, плантация казалась оазисом красоты и процветания. Увиденное должно было порадовать Кит, но она не испытала ничего, кроме гнева и неприязни. Все это происходило без нее.
Она опустила усыпанную мушками вуаль и направилась к дому.
Долли Калхоун одиноко стояла рядом с экипажем. Губки, сложенные бантиком, обиженно дрожали. Подумать только, ее грубо бросили в незнакомом окружении!
Кит наградила ее ободряющей улыбкой и обошла громоздящиеся сундуки, чтобы заплатить кучеру из последних денег. Тот взобрался на козлы, щелкнул кнутом, а Кит взяла мисс Долли под руку, помогла взойти на крыльцо и подняла медный молоток.
Молодая девушка, открывшая дверь, была незнакомой, что еще больше расстроило Кит. Ей хотелось видеть родное лицо Эли, но она знала, что старик умер прошлой зимой. Кейн не позволил ей приехать на похороны. И теперь к старым счетам прибавились новые.
Горничная с любопытством оглядела гостей и груду сундуков и чемоданов, валявшихся на земле.
— Я бы хотела видеть Софронию, — сказала Кит.
— Миз Софронии нет дома.
— Когда она придет?
— Сегодня утром Магическая Женщина заболела, и миз Софрония пошла ее навестить. Не знаю, когда вернется.
— А майор Кейн?
— Он в поле, но вот-вот будет.
Что ж, это к лучшему. Если повезет, они успеют внести вещи и устроиться до его появления.
Кит осторожно взяла за руку мисс Долли и вместе с ней протиснулась мимо ошеломленной горничной.
— Пожалуйста, прикажите поднять наверх наш багаж. Это мисс Калхоун. Ей наверняка хотелось бы Спокойно выпить стакан лимонада в своей комнате. Я подожду майора Кейна в гостиной.
Заметив, что горничная колеблется, Кит вопросительно подняла брови. Но у девушки не хватило мужества спорить с хорошо одетой посетительницей.
— Да, мэм, — пролепетала она.
Осталось договориться с мисс Долли. Страшно подумать, как отнесется бедняжка к известию о том, что отныне ей придется жить под одной крышей с бывшим офицером армии северян. Тут надо действовать осторожно…
— Почему бы вам не прилечь до ужина, мисс Долли? Дорога вас, наверное, утомили.
— О, милочка, думаю, вы правы, — кивнула мисс Долли, погладив руку Кит. — Я хочу выглядеть сегодня во всем блеске. Надеюсь только, джентльмены не будут весь вечер говорить о политике. Пока войсками в Чарльстоне командует генерал Борегард, мы можем не опасаться этих убийц-янки.
Кит легонько подтолкнула компаньонку к сбитой с толку горничной.
— Я загляну перед ужином.
Когда женщины исчезли наверху, Кит наконец огляделась. Деревянный пол сверкал чистотой, на столе стоял букет цветов. Она вспомнила, как раздражала Софронию неряшливость Розмари.
Девушка пересекла холл и вошла в переднюю гостиную. Свежевыкрашенные желтоватые стены с яблочно-зеленой лепниной выглядели строго и элегантно, новые занавески из шелковой тафты слегка колыхались на легком ветерке, врывавшемся в открытые окна. Правда, мебель осталась прежней, старомодной, хотя-обивку на стульях и диванах сменили и в комнате пахло не плесенью, а лимонным маслом и воском. Темный налет больше не портал серебряные подсвечники, а большие напольные часы ходили — впервые на памяти Кит. Приветливое ритмичное тиканье должно било бы успокоить ее, но этого не случилось. Слишком хорошо выполняла Софрония свою работу. Кит чувствовала себя чужой в собственном доме.
