Стоявшая поодаль женщина, словно окруженная аурой изысканного изящества, неуловимо выделявшего ее среди остальных, наблюдала за происходящим с легкой улыбкой. Так вот он, пресловутый Бэрон Кейн!
Она и сама была здесь чужачкой и жила в большом кирпичном особняке Радерфорда всего три месяца, но уже успела услышать о новом владельце «Райзен глори». Однако все слухи и сплетни не отдавали ему должного. Настоящий сюрприз, притом весьма приятный.
Ее взгляд скользнул по широким плечам, мускулистому торсу и узким бедрам. Ничего не скажешь, великолепен!
Вероника Гэмбл, южанка по рождению, была далека, однако, от идей Конфедерации. Уроженка Чарлстона, она в восемнадцать лет вышла замуж за художника-портретиста Френсиса Гэмбла, и следующие четырнадцать лет они попеременно жили в Париже, Флоренции и Вене, где Френсис запрашивал огромные суммы за приукрашенные изображения жен и детей аристократов.
Прошлой зимой муж умер, оставив Веронику если не богатой, то неплохо обеспеченной. Повинуясь неведомому капризу, она решила вернуться в Южную Каролину, где муж унаследовал от родителей большой особняк. Это даст ей время поразмыслить о жизни и решить, что делать дальше.
В свои тридцать она была по-прежнему ослепительно красива. Темно-рыжие волосы, зачесанные назад, падали на спину блестящими локонами. Яркий цвет волос еще больше подчеркивал зеленоватый оттенок косо посаженных глаз. Чересчур полную нижнюю губку кто-то мог бы посчитать отталкивающей, но Веронике она придавала соблазнительно-чувственный вид. И хотя нос у нее был чуть длинноват, окружающие считали Веронику несравненной красавицей. Ни один мужчина не замечал ее недостатков. Кроме того, она была умна, остроумна и обладала интригующим качеством наблюдать за окружающими снисходительно, словно забавляясь, в ожидании очередного сюрприза, который преподнесет жизнь.
Снова улыбнувшись, Вероника направилась к выходу, где преподобный Когделл прощался с прихожанами.
— А, миссис Гэмбл! Как приятно видеть вас в доме Божьем! Кажется, вы не знакомы с мисс Доротеей Калхоун. А это мистер Кейн, владелец «Райзен глори». Куда подевалась Катарина Луиза? Я хотел представить вам нашу Кит.
Однако Веронику не интересовали ни мисс Доротея Калхоун, ни какая-то Катарина Луиза. Не в силах оторвать глаз от сногсшибательного мужчины, стоявшего рядом с пастором, она грациозно наклонила голову.
— Много слышала о вас, мистер Кейн. Так много, что ожидала увидеть рога и копыта.
Роулинс Когделл поморщился, но Кейн только рассмеялся.
— Жаль, что мне повезло меньше: ваше имя я слышу впервые.
Вероника с улыбкой взяла его под руку.
— Это легко исправить. Теперь мы можем узнать друг друга получше.
До Кит донесся смех Кейна, но она не потрудилась оглянуться. Сейчас главное — поговорить с Брэндоном. Сегодня он показался ей еще привлекательнее, чем она помнила, и выбившаяся из прически прядь прямых каштановых волос так и притягивала взор Кит. Невозможно представить более разных людей. Брэндон неизменно вежлив, а Кейн вечно грубит. И Брэндон никогда не позволит себе издеваться над ней. Он истинный джентльмен-южанин.
Кит долго изучала его губы. Каково это — целоваться с ним? Наверное, ужасно волнующе. И куда приятнее, чем дерзкие ласки Кейна в день ее приезда.
Нападение, которое она не попыталась отразить.
— После нашей встречи в Нью-Йорке я часто о вас думал, — заметил Брэндон.
— Я польщена.
— Не хотите прогуляться со мной завтра? Банк закрывается в три. За час я доберусь до «Райзен глори».
Кит кокетливо посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Уроки Элсбет не пропали даром — теперь она может завлечь кого угодно.
— Я с радостью прокачусь с вами, мистер Парселл.
— В таком случае — до завтра.
Кит, сияя, обернулась к другим молодым джентльменам, терпеливо ожидавшим своей очереди поговорить с ней.
Пока они сражались за ее улыбку, Кит заметила Кейна, погруженного в разговор с красивой рыжеволосой женщиной. Что-то в ее манере смотреть на собеседника больно задело Кит. Как обидно, что он ни разу не взглянет в ее сторону! Не увидит ее, окруженную преданными поклонниками! Но к несчастью, он вообще не удостоил ее взглядом.
Мисс Долли оживленно болтала с преподобным Когделлом и его женой Мэри, своей дальней родственницей, той самой, что рекомендовала ее в компаньонки Кит. Приглядевшись, Кит вдруг поняла, что лица Когделлов постепенно вытягиваются. Вид у супругов был настолько ошеломленным, что она поспешно извинилась перед кавалерами и поспешила к компаньонке.
— Нам пора, мисс Долли.
— Конечно, дорогая. Я много лет не виделась с преподобным Когделлом и его милой женушкой Мэри. Какая радостная встреча! К сожалению, печальные события на Булл-Ран мешали нашему свиданию. Ах, все это болтовня пожилых людей, и вам нет нужды тревожить свою хорошенькую головку из-за пустяков.
Кейн, должно быть, почуял надвигающуюся беду, ибо как по волшебству материализовался рядом с Кит.
— Мисс Калхоун, коляска нас ждет.
— Ах, спасибо, генерал… — Мисс Долли осеклась, ахнула и прижала к губам пальчики. — То есть майор, разумеется. Какая я глупая!
И она порхнула к коляске в вихре воланов и лент. Преподобный Когделл и его жена с раскрытыми ртами смотрели ей вслед.
— Она считает меня генералом Ли, скрывающимся в «Райзен глори», — без обиняков признался Кейн. Роулинс Когделл взволнованно произнес:
— Майор Кейн, Катарина, приношу свои извинения. Когда моя жена предложила Долли Калхоун на должность компаньонки, мы понятия не имели… О Боже, это никуда не годится!
Мэри Когделл покаянно опустила маленькие карие глазки.
— Это я виновата! Мы слышали, что Долли в отчаянном положении, но понятия не имели, что она попросту слабоумная.
Кит попыталась было запротестовать, но Кейн ее перебил:
— Не стоит волноваться о мисс Калхоун. Она освоится, и все само собой образуется.
— Но Катарина не должна оставаться с вами в «Райзен глори» при подобных обстоятельствах, — возразил священник. — Долли Калхоун вряд ли может считаться полноценной компаньонкой. Да она, должно быть, успела перекинуться словом с десятком людей. К концу дня все в округе будут знать, что она безумна. Так не годится. Совсем не годится. Представляю, какие пойдут сплетни, мистер Кейн. Вы слишком молоды, чтобы…
— Кит — моя подопечная, — бросил он.
— Тем не менее вы не в кровном родстве.
Мэри Когделл судорожно вцепилась в молитвенник.
— Катарина, ты невинная девушка, и я уверена, тебе и в голову не пришло, как на это посмотрят посторонние. Ты просто не представляешь, как это будет выглядеть в глазах соседей. Тебе нельзя оставаться в «Райзен глори».
