– Отлично, Айса! – похвалил инструктор. – Похоже, все каникулы тренировалась?
И я снова пропустила мощный удар в плечо, едва не взвыв. Дело было не в тренировках, а в каких-то связях между разными частями тела – я не потеряла равновесие, даже балансируя на носке одной ноги, и из этого положения смогла контратаковать. Нейра, получив уже заметный пинок от меня, радовалась еще сильнее, чем своим победам:
– Так ты чертова акробатка, Айса? Здорово! Сразу бы сказала – я бы тебе уже на первой перемене накостыляла!
К концу урока победа по очкам была за ней, но я уходила из зала тоже награжденной – осознанием, что драконова магия дает некоторые неочевидные преимущества. Это, возможно, каким-то образом связано с перестройкой нервных окончаний или слухом, но точного объяснения я не знала. Не потому ли все драк-шелле так ладно смотрятся в любом своем движении? Да просто их тела сбалансированы лучше самого сложного боевого орудия!
Я радостно спешила на следующий урок, не видя ничего вокруг, но неожиданно передо мной возник Элвин. С очень странным выражением лица, отражающим полное непонимание. Я не сразу поняла причину, но догадалась, когда он бездумно потянул руку к моему лицу.
– Это что еще такое, княжна? Кто?
Последний вопрос заставил рассмеяться, но я тут же со стоном прижала пальцы к распухшей губе. Шелле интересуется, кто со мной такое сотворил. И после ответа побежит мстить обидчику? Вот уж радость-то.
– Никто, – отрезала я, унимая веселье. – Урок прошел бодрее обычного. А уж если бы меня обидели, то с жалобами я пошла бы к своему жениху. Мы с вами вроде бы договорились не болтать больше без крайней нужды.
– И к Майеру бы не пошла, – непонятно из чего он сделал такой вывод. – Кажется, ты не умеешь просить о помощи. В самом крайнем случае ты ее требуешь – да так, что отказаться невозможно. Но Майера здесь все равно нет, потому за лучшего друга спрашиваю я. Кто?
Он говорил о себе, хотя и про друга попал в точку – того я тоже помогать себе заставила шантажом. Справедливые обвинения задевают сильнее прочих, потому я немного напряглась:
– Слушайте, милорд, ваша забота звучит почти оскорблением. И идем уже на занятие. У нас ведь оно сейчас общее? Там и помолчим о том, что друг о друге думаем.
– Это не забота, а только отвращение, княжна. Сходи в лазарет. Синяк только наливается, но лопнувшая губа выглядит ужасно.
– И что с того? – выкрикнула я с вызовом. – Я вроде не девица на выданье, чтобы перед кавалерами красоваться! Еще что-нибудь, или уже пойдем в класс? А там вы сделаетесь абсолютно равнодушным к моему лицу и к тому, кто мне эти синяки поставил. Потому что мы с вами остаемся на дружеской ноте, ничего больше. Глядите-ка, какое замечательное испытание подвернулось для нашего товарищеского общения. Справитесь?
Но он не двинулся в нужном направлении, а иронично прищурился:
– Княжна, ты сама не позволяешь установиться товарищескому общению. Я-то уже давно перестроился, но тебе все неймется.
– Вы о чем?
– Так ведь это от тебя постоянно летят какие-то намеки. Неужели я не подошел бы к Марите и не посоветовал сходить в лазарет, если бы увидел ее в таком состоянии? Или к любому другому знакомому человеку. Но только ты выискиваешь что-то большее. Никак не успокоишься?
– А… – я растерянно отступила. – Вообще-то, и я бы к любому другу так же подошла…
Элвин поймал момент, когда я упустила инициативу, и сразу же начал давить в слабое место:
– Сейчас именно ты делаешь все возможное, чтобы мы с тобой не могли почувствовать себя друзьями. Чтобы я не мог относиться к тебе как невесте Майера.
– Что же я такого делаю? – я подняла брови, отчего из губы снова побежала кровь. Но на этот раз я не заметила, всерьез ожидая пояснений.
– Специально держишь между нами вот это напряжение, – он неопределенно провел рукой по воздуху перед своей грудью. – Ты даже со всеми шелле в мои покои больше не заходишь. То есть на твоем месте любая другая невеста моего друга вела бы себя так же – скрипела зубами при моем виде и боялась лишний раз со мной заговорить? Этот страх сближения так отчетлив, что пространство хрустит. Но откуда взяться этому страху, если наши с тобой дороги идут в разные стороны и каждый из нас в этом теперь уверен?
Я не ответила. Задумчиво поплелась мимо него, обходя кругом. Что-то в этих рассуждениях прозвучало правдивое, если бы так сильно не отдавало манипуляциями. Но в главном Элвин прав: я должна начать себя вести как невеста Майера, а сейчас я только отбиваюсь и переживаю, как бы кто чего лишнего не подумал. И именно поэтому лишнее может залезть им в головы. Хинанда уж точно может задаться вопросом, почему же я даже на ужин заглядывать не хочу.
При прочтении прóклятых заклинаний я только о том и думала, потому и задание выполнила не слишком хорошо. Преподавательница отругала, но на дополнительное время оставлять не стала, отчего-то косясь на Элвина. И я тоже иногда искоса поглядывала в его сторону. Если наши дороги идут в разные стороны, то зачем он продолжает посещать этот урок? Вот не приди он – я бы начала верить, что и он такую необходимость признал.
* * *
Но решение я все-таки приняла. Забежала вечером за Маритой – и это того стоило, чтобы хотя бы своим видом поразить.
– Айса, что случилось?! – она вытаращила глаза на налившийся синяк.
– Идем на ужин к Элвину! – оповестила я.
– Да нет… с тобой что случилось? Вряд ли Элвин тебя так настойчиво на ужин приглашал, что целого места на тебе не оставил.
Я покрасовалась перед зеркалом. Вообще-то, я забежала в лазарет и получила там заживляющие мази, просто на их действие уйдет некоторое время. А пока я устрашала отражение кривым ртом, подбитым носом и фиолетовой скулой.
– Зато теперь ты не будешь заявлять, что стала самой уродливой! – я подмигнула подруге. – Глянь на меня! Хороша, а?
Марита свела рыжеватые брови:
– Ты возюкалась лицом об стену, чтобы эту шутку придумать?
– Примерно так! Идем уже.
– Мне не хочется, – она снова опустила плечи, ненадолго ее эмоционального запаса хватило. – И заданий много.
– Идем немедленно! – потянула я ее за руку. – Твоя ошибка в том, что ты сдалась, Марита! С какого перепуга ты даже перед Аштаром боишься появляться? Вы обручены – нравится ему это или нет. И давай-ка возвращайся уже в поле его зрения.
Она все же нацепила на себя одно из моих старых платьев и позволила причесать волосы. Я опустила одну прядь вперед, слегка прикрывая изуродованную часть ее лица. Но потом подумала и убрала снова, закалывая вверх. И объяснила свои действия подруге:
– Это неправильно – прятать шрам и делать вид, что ничего не произошло. Неправильно. Ты всю ту боль пережила, и на твоем лице ее последствия. Пусть пока Кеймары ищут способ эту рану убрать, но и Аштару пора смириться с тем, что ты теперь такая. До сих пор самая красивая, между прочим!
