Тогда Дарья пришла домой со школы, а мама стояла в прихожей, бледная, с красными пятнами на щеках и поджатыми губами. И ремнем в руках…
Даша какое-то время не носила вещи с коротким рукавом и больше никогда не писала писем отцу.
И вообще ничего не записывала.
Нигде.
И свой дом она воспринимала как благословение. Как самую высокую ценность.
Поэтому больше всего с того момента, как Павел Константинович пересек порог ее дома, Даша хотела, чтобы он проделал то же самое в обратном направлении.
Однако избавиться от гостя, не угостив его им же приготовленным стейком, не представлялось возможным. Поэтому Даша быстро сервировала стол, насколько позволяли скромные возможности посудного ассортимента, и поинтересовалась, как будет пить зеленый чай Павел Константинович: с сахаром или без?
— Ты, в смысле, серьезно не пьешь вино? — уточнил Поляков недоверчиво. Будто спрашивал о наличии третьего глаза, седьмого чувства, пятой ноги… у Зайки. В общем, чего-то глубоко мифического.
— Да, Павел Константинович, — подтвердила Несветаева, выжимая одноразовый пакетик о чайную ложку.
— А что вы пьете? — уточнил он.
— Зеленый чай, — терпеливо объяснила Даша. — Иногда кофе. Но редко.
— А почему?
— Павел Константинович, вы приехали вечером ко мне домой. «Извиняться». С бутылкой вина. Откуда я знаю, как на вас повлияет алкоголь? — она одновременно и ушла от ответа, и задала прямой вопрос, на который невозможно было ответить, не раскрыв истинные мотивы визита.
— Это же вино. Сухое. Его же к мясу, — недоуменно водил рукой над столом Кощей. Кто бы мог подумать? Значит, мускулы — в компенсацию себя в юности. Запишем, запишем… В памяти.
— Павел Константинович, во-первых, вы руководитель. Во-вторых, взрослый сильный мужчина. Разве я могу указывать, что вам делать? — невинно поинтересовалась Даша.
Лицо Полякова исказила гримаса неудовольствия и он сдвинул бутылку к раю стола.
Несветаева выдохнула.
Монстр Кощея пока не проявился. Но он обязательно вылезет. И в этот момент она хотела бы находиться в более защищенном положении. Конечно, когда влезаешь в авантюры с большими деньгами, нужно осознавать риски. Жизнь, травмы, насилие: психическое и физическое. Но если есть возможность от них страховаться, то лучше перебдеть, чем просношать. И если выбирать, то лучше недовольная физия Полякова, чем порванная задница избитой и связанной Дарьи.
Ну чисто так. Умозрительно.
— М-м-м! — Даша постаралась замять неловкость. — Какое потрясающее мясо! Откроете секрет приготовления? Вдруг я когда-нибудь разбогатею, — подмигнула она.
— Здесь главное — правильное мясо, — стал рассказывать гость так увлеченно, словно мамаша о своем ребенке. — Оно должно быть не жирное, но с тоненькими прослоечками сала. Мраморная говядина — идеально. Желательно, конечно, соль, приправы по завершению добавлять. Так сочнее получается.
— Да куда же сочнее. Нежное, прямо тает во рту. Даже не скажешь, что это говядина, — поливала елеем задетое самолюбие.
Она отрезала и сунула в рот очередной кусочек.
Ну да, неплохое мясо получилось. Она, правда, больше любила тушеное в подливе. Но нельзя так дискредитировать себя в глазах начальства.
— А еще важно время выдержать. Строго по часам.
И он начал вещать о разных уровнях прожарки и времени. Даша пропускала ненужную информацию мимо ушей, поражаясь, насколько Поляков увлечен. Она-то думала, у него хобби спорт. А у него хобби — кулинария. Она вставляла восхищенные возгласы.
— А у вас есть еще любимые блюда? — закинула она удочку, чтобы не дать разговору свернуть с безопасной тропы.
Выяснилось, что Кощей обожает рыбу и умеет ее готовить сотней разных способов.
— В следующий раз я лосося принесу, — проговорился он, и Даша даже пропустила фразу без комментариев.
Понятно, что рано или поздно это неизбежно.
И Поляков не старый, не дряблый и не вонючий.
И даже где-то ниже пояса у Даши что-то откликается на его огромное тело.
Просто не сейчас.
— А еще у нас есть по пирожному, — радостно завершил своей панегирик рыбе Павел Константинович.
— Вот это я понимаю — извинение! — «обрадовалась» Даша. Причем довольно искренне. Сладкое она любила. Просто на него не всегда оставались деньги.
— Во-от! — Кощей гордо вытащил из пакета контейнер. И слегка завис от неловкости.
Пирожные вроде корзинок, которым надлежало стоять на дне и радовать клиентов шапкой крема, вляпались всем этим кремом в крышку контейнера и слегка повозились там.
Даша улыбнулась — так комично в этот момент выглядел огорченный Кощей.
Тот улыбнулся в ответ и… рассмеялся.
Так легко и открыто, что Несветаева поддержала его, сбрасывая напряжение дня. Они смеялись до слез, до колик в животе…
А потом они ели пирожные ложками прямо из контейнера, соскребая крем с его стенок.
…А потом раздалась телефонная трель. Даша взяла телефон со стола и быстро отбила вызов. Этот рингтон она знала отлично.
— Вы ответьте, ничего страшного, — позволил Поляков.
Словно услышав его позволение, мама набрала номер по новой.
— Это не срочно, — пояснила Даша, отбивая второй вызов.
Боже мой, что она сейчас понапридумывает…
С другой стороны, если она ответит, Поляков отсюда кометой вылетит, потирая ошпаренный зад. Мама умеет мотивировать.
— Вы ответьте, — более настойчиво посоветовал Павел Константинович.
Дарья снова сбросила входящий.
— Приятель, что ли? Не заревнует? — с не совсем адекватными для директора эмоциями выдал Поляков.
— Нет, это мама, — бросила Даша, вытаскивая ложечки и открывая контейнер.
— Мама? — переспросил Кошей, выражая сомнение и раздражение. Не поверил.
И чтобы окончательно морально добить Несветаеву, телефон снова зазвенел.
Даша повернула к собеседнику монитор, на котором высветилось «Мама».
— И что вы маме не отвечаете? — спросил Кощей уже расслабленно.
— Я отвечу. Обязательно, — улыбнулась она. — Просто не сейчас.
— Почему?
— Потому что у нас сегодня вечер без монстров, — прорвало Дашу. — Спасибо, было очень вкусно. У вас просто потрясающе получилось извиниться. Извините, мне нужно еще к завтрашнему дню подготовиться. Жилет зашить. Себя в порядок привести, — намекнула она.
Кощей на секунду выглядел растерянным, но быстро взял себя в руки.
— Наверное, вы правы. Знаете, это было неожиданно интересно, — подвел он итог.
