— Логично.
— Так какова будет цена за услугу?
Заказчик помолчал.
— Расскажи, что именно ты хочешь сделать? — спросил он.
Даша рассказала подробный сценарий завтрашнего вечера.
— Хорошо, я обеспечу.
— Цена?
— Я хочу видеть твой первый секс с Поляковым.
— Может, вас еще третьим пригласить? — не удержалась Дарья.
— Этот вариант мне нравится больше. Так что соглашайся, пока я не передумал.
Несветаева прикусила себе язык и мысленно врезала по лбу.
— Хорошо, — быстро выпалила она.
— Вот и умница девочка, — похвалил ее монстр заказчика. — Завтра всё будет, как ты хочешь. Сегодня ночью я буду предвкушать горячее видео, — прошелестел он липким шепотом.
— До свидания, — попрощалась Даша.
Глава 21. Павел
Паша с силой хлопнул дверцей, усаживаясь на остывшее за время визита сидение. «Крошечка там была, мне показалось. Но нет. Там ничего нет». Как это «ничего там нет»? А он! Он же лучше крошечки! Он — большой, сильный, горячий.
А это ее «если бы у меня не была такая адекватная самооценка, мне бы пришлось сказать», а? Это же надо было так завернуть! Ох, непростая штучка — Дарья Владиславовна. А эти ее тараканы? Что там за тараканы-то такие? У Кощея даже почесун начался, так захотелось с ними познакомиться. И проблемами, которые они создают. И можно ли решить эти проблемы простыми наручниками.
А что? У Паши давно в прикроватной тумбочке лежали наручники. И он даже опробовал несколько раз на своих подружках. Но всё это было… невкусно. Как в порнушных фильмах: вроде, всё натуральное, и даже что-то отзывается, но — не по Станиславскому. Как вареная колбаса, когда хочется мяса.
Не то.
Может, ее изнасиловали?
Но она вроде не пугалась, не дергалась от близости мужчины, как обычно после насилия. Паша в прошлой жизни всякого повидал. Много такого, что хотелось бы развидеть. С жертвами сексуального насилия ему тоже приходилось встречаться. На первый взгляд вроде было не похоже.
Опять же, она его провоцировала.
Ну провоцировала же! Вот эта «крошка» — что, если не провокация? Он же не вчера родился.
А макияж, ушки эти «динь-динь», шортики, еле попу прикрывающие… Может, она специально всё подстроила, чтобы он приехал? И на звонки специально не отвечала. Чтобы он вернулся. Тогда всё логично.
Или она всё-таки кого-то другого ждала?
Паша ткнул пальцем магнитолу, запуская радио. Веселый парень напевал про «девочку-малинку», холодную, как льдинка, с которой он был бы не прочь «тра-ля-ля — тополя». Кощей тоже был не прочь. И даже чуть было не развернулся на ближайшем перекрестке, чтобы реализовать свое желание. Но потом подумал, что он не станет пешкой в руках девчонки. Он всё сделает по-своему. Опять-таки, неплохо было бы подготовиться материально. И морально.
И всё же разобраться с ее тараканами.
И ее непонятными знакомыми, с которыми она то в кафе не встречается, то по телефону разговаривает, то в гости грозится пригласить на еду, купленную им собственноручно.
Поэтому не сейчас.
Завтра.
Завтра — отличный день. Отличный вечер. И отличная ночь. Вряд ли он уложится со своими планами за один вечер.
Пятничное утро Паши началось с кофе и булочки. Было в этом что-то умиротворяющее. Кофе, булочка, отмороженная Дарья Владиславовна в брюках и гриндерсах. Она попросила разрешения — в качестве исключения — один день походить в обуви с защищенным голеностопом. Кощей сомневался, что гриндерсы — достаточная антивандальная защита от урагана такой разрушительной мощности, как он. Но согласился. Он вообще не очень понимал все эти ритуальные пляски вокруг дресс-кода. С его точки зрения существовала форма и всё остальное. Если формы не было, то одежда должны быть приличной и соответствующей случаю. Эти условия Несветаева соблюла, так о чем разговаривать? Разве в качестве прогиба перед начальством… Но Паша прогиб зафиксировал и погрузился в дела, одним глазом поглядывая на помощницу.
Помощница была, как клон Снегурочки. Вежлива, нейтральна, холодна. С лицом, как то масло, которым она грозилась испортить на ужин рожки. Паша пытался несколько раз вывести ее на личные темы о семье, хобби, друзьях — и всякий раз обнаруживал себя на салазках в самом низу горки, пока Снегурочка приветливо махала ему с вершины. И главное, Поляков не мог заметить момент, когда его на эти салазки усаживали и давали поощрительного пинка. У него было ощущение, будто он в фантастическом фильме. Подходит к зеркальной границе объекта, погружается в нее рукой, и вдруг — хоп! — зыбкое зеркало и всё, что за ним скрывается, уже позади.
Короче, тараканы у Дарьи Владиславовны были шуганные и юркие. А темы семьи, друзей и хобби среди любимых не стояли.
В районе обеда Паша настоял, чтобы они поехали по магазинам — восстанавливать статус-кво ее одежды. И обуви. После серии неопровержимых аргументов Несветаева согласилась. И Кощей был бы не Кощей, если бы не завез даму отобедать. В то самое кафе, где они впервые встретились. Но ничего не отразилось на лице Дарьи. Похоже, она действительно его не запомнила с их первой встречи. Судя по тому, как долго она изучала меню, завсегдатаем помощница тут она не была. В итоге она выбрала порцию борща. Стоило ли пятнадцать минут пялится в меню, чтобы выбрать борщ?!
Причину столь странного выбора Паша выяснил, когда они поели и собрались уходить. Несветаева уперлась рогом, что за себя должна платить сама. Будто он обеднеет от ее борща на пути к ее новым блузкам и туфлям.
Потом они заехали в большой торговый центр, где выяснилось, что Дарья Владиславовна совершенно не умеет получать удовольствие от шоппинга. Она зашла в первый же бутик женской одежды, поболтала с продавщицей, а потом уверенно пошла по этажам, будто каждый день тут закупалась. Целенаправленно заходила в магазины и брала вещи, будто отстреливала браконьеров. Пиу! Пиу! Пиу! Фу! (на дуло). Пленных не брала, дважды не предупреждала. Она выбирала одежду, как компьютер: быстро и безжалостно. Равнодушно. Паша впервые такое видел.
Разумеется, предложение оплатить расходы она сразу отвергла. И только благодаря настойчивости Полякову удалось переломить ее решение. Помощница заявила, что будет считать одежду и туфли формой компенсации. Но если ее уволят после испытательного срока, она вернет ему все потраченные деньги.
В общем, Снегурочка-пионерка.
За право расплатиться за шмотки Дарья взяла с Кощея клятву, что они сейчас пойдут и купят кофеварку. Паша сначала согласился (потому что он был уже готов на всё согласиться), а потом понял, что его только что наказали приобретением подарка самому себе за совершение доброго поступка.
Вторую половину дня Шеф вкалывал и делал вид, что вкалывает, придумывая предлог, чтобы напроситься к ней домой.
