Дочка плачет. Я тоже. Но просто не могу сказать ей иначе. Пусть сама делает о нём выводы. Я не хочу навязывать ей свои обиды на мужа.
Просто обнимаю её крепче.
— Всё пройдёт, Лесён. Всё пройдёт.
От жизни нет страховки. Со временем всего лишь учишься принимать боль. Потом в ней появляется что-то хорошее и это начинаешь ценить больше, потому что уже знаешь, как это. Когда бывает плохо.
…
Мы проплакали с ней остаток ночи. Она высказала мне свои обиды на своего мальчишку. Сергея, который уже забыл о ней. Недавно она видела его на улице с другой девчонкой.
На отца. Который так поступает с нами.
Я так поняла, что и спать с этим Серёжей она начала, только потому что отец из семьи ушёл. Побоялась потерять ещё одного близкого для неё человека. А оказалось. Что ничем его было не удержать. Да и не такой он и близкий.
— Я думала, ты наоборот захочешь, чтобы мы помирились, — выказываю дочке свои опасения про себя и Виктора. После того, как бывший муж в нашем доме снова появился, я и в самом деле боялась, что у неё такое желание появится. Чтобы наша семья воссоединилась.
Но она отрицательно качает головой.
— Ну уж нет! Лучше с Володькой оставайся. Как вообще можно простить измену?!
Сложно. Но. Витька правду говорит. Ради детей. Чтобы не ворошить этот ворох, не заниматься делёжкой имущества, не думать о том какие проблемы ждут. Скорее «ради детей» — благовидный предлог. Ещё из-за страха остаться в одиночестве. Лишиться чего-то привычного. Уже устоявшегося за эти годы порядка во всём. Или если чувства ещё остались.
Но я сама перебираю все эти варианты и понимаю, что и без Вовки в моей жизни, я бы не смогла так. Это просто не мой вариант.
— Никак, Лесь. Я не смогу через неё перешагнуть. Даже если бы ты хотела, чтобы мы с твоим папой вместе остались. Но у нас бы не получилось.
Я бы вряд ли это когда-нибудь приняла.
Прости.
Она обнимает мои руки.
— Мам, и не надо. Пусть съезжает куда хочет и к кому хочет. У нас с тобой и так всё хорошо будет.
Мы ещё какое-то время лежим с ней рядом, пока дочь не засыпает.
— Мам, я тебя люблю, — говорит мне перед тем, как закрыть глаза.
Повторяю ей те же три слова о своём отношении к ней. Сама закрываю глаза. Осталось не так много до звонка будильника.
Разве что подремать хотя бы пару часов перед работой.
Может даже меньше, потому что в коридоре слышу, как шаркает тапками по линолеуму Виктор. Как шумит вода в туалете, потом в ванной.
Просыпаюсь сама, понимая, что нужно собираться.
Витька встречает меня на кухне, опять заводит разговор про раздел имущества, но я не хочу с ним скандалить.
— Нинка, давай начинай думать об этом. Я ведь в суд пойду! — пугает он меня пока я заливаю кипятком ложку растворимого кофе.
Отставляю чашку и иду в комнату.
Похоже у нас действительно нет выбора и придётся съезжать.
…
Весь день на работе в перерывах я шерстила интернет, продумывая все варианты, пока перед самым уходом ко мне не подходит Ритка.
Кивает на мою руку и тянет уголки губ в едва заметной усмешке.
— Со своим-то поссорилась уже что ли? Недолго у вас музыка играла. Хотя, наверное, я чего-то такого и ждала.
Делает глоток кофе из пластикового стаканчика. Кофе она купила здесь же в ларьке.
Я не совсем понимаю о чём она. Хмурю брови и Артемьева поясняет:
— Колечко. Вернуть попросил?
Я морщусь в недоумении и только тут понимаю, что кольцо, подаренное Володькой, куда-то делось с моего пальца.
Чёрт!
А когда я его видела-то в последний раз? Перед тем как душ принять оставляла на раковине в ванной? Или уже на работе оно соскользнуло с пальца? Из-за холода оно казалось свободнее прилегало к коже, да и я так замоталась, что совсем забыла о нём.
Мой телефон уже в который раз мигнул, оповещая о новом пришедшем сообщении от Вовки. Но как я могу сегодня к нему прийти? Что я ему скажу? Что я раззява, которая потеряла дорогой подарок от него буквально через несколько дней?!
Глава 35. Счастливый Виктор.
Опять ругаюсь про себя, но шлю ему в ответ:
«Прости, но сегодня я останусь дома».
На работе мы с Артемьевой и Юлькой уже проверили наш отдел. Но если оно действительно там потерялось, и кто-то из покупателей его нашёл, то вряд ли вернул бы нам.
Одна надежда на то, что я оставила его где-то у себя в квартире. Или пусть даже у Вовки.
Но ведь он сказал бы мне уже, что я колечко у него оставила!
Да и не хочется выглядеть в его глазах до такой степени забывчивой клушей.
…
Дома я в ванную сразу пройти не смогла. Дочка в комнате у себя как обычно закрылась, зато Витька встретил. Непонятно чем довольный.
Ещё и шкаф наш зачем-то перерыл. Вещи мои, его, лежали горками едва ли не по всем поверхностям в зале.
Как после бомбёжки.
Я больше не выдерживаю.
— Вить, ты уже даже наше с дочкой шмотьё куда-то пакуешь? Что ты творишь вообще?
Одного чемодана ему теперь было недостаточно. На полу вижу расстёгнутые сумки.
— Вопрос решил. Завтра-послезавтра съезжаю от вас. Ну может немного задержусь.
Ой да скорее бы! Хотя и удивляет, что он так быстро нашёл выход.
Смотрю как он вошкается со своим барахлом. Но даже не пытаюсь о чём-то расспрашивать. Может с Людкой своей помирился. Или они мамашу её решили в дом престарелых сдать?
Я, наверное, уже ничему не удивлюсь. Виктор и от своей-то матери таким же образом избавиться хотел. Я не дала.
Сейчас достаёт с полки чемоданчик с дрелью.
— Инструменты я заберу.
Предупреждает с воинственным видом, но я вместо того, чтобы скандалить молча снимаю обувь.
Да пусть хоть все стены им обсверлит! Лишь бы от нас подальше оказался. Вешаю пальто на вешалку и иду в комнату к Лесе.
Потом мы с ней застреваем в ванной, обыскивая все углы в поисках кольца.
— Может оно в слив улетело? — с сомнением смотрит на раковину дочка.
— А если нет? Получится, что только зря раковину ломать будем. Я больше боюсь, что на работе его оставила.
Олеся тяжко вздыхает. Садится на край ванны.
— Тогда дохлый номер. Но ты же не выбросила его. Потеряла. Должен же Володька понять?
Понять, что женщина потеряла дорогое кольцо буквально через несколько дней после того, как он его подарил? Что я, идиотка какая-то?
