– Ну и какая же тут связь? – спросил судья.
– Это будет ясно из показаний свидетеля.
– Ну что же, – после некоторого колебания решил судья, – я
разрешу задать этот вопрос, если вы его ограничите только этим пунктом.
– Хорошо, ваша честь! – Бюргер вновь обратился к свидетелю:
– Мистер Лэссинг, общались ли вы с обвиняемым или с его офисом и сообщили ли
ему ваше местонахождение?
– Я звонил ему в офис.
– С кем вы разговаривали?
– С мистером Джадсоном Белтином.
– Кто такой мистер Белтин?
– Секретарь Роджера Бербенка, своего рода менеджер.
– Вы с ним знакомы, не так ли?
– Да.
– Вы осуществляли деловые контакты с мистером Бербенком
через мистера Белтина?
– Да.
– Что вы сказали мистеру Белтину?
– Я спросил у мистера Белтина, могу ли получить контракт на
бурение на скиннер-хиллзских землях. Я сказал ему, что остановился в мотеле
«Санрайз» и пробуду там до полудня, попросил его связаться со мной, если он
сможет сообщить мне что-либо определенное… Он мне ответил, что…
– Я не усматриваю смысла в том, чтобы протоколировать
разговор с мистером Белтином, – заявил судья. – Мистер окружной прокурор, вы
считаете, что мистер Белтин позднее связался с кем-то из обвиняемых или с ними
обоими и передал им данную информацию? И что это имеет некоторое отношение к
данному делу?
– Да, ваша честь.
– Я разрешу задать данный вопрос, но не думаю, что любой
разговор Белтина с этим свидетелем имеет существенное значение.
– Хорошо, ваша честь. Теперь я спрошу вас, мистер Лэссинг: в
котором часу вы уехали из мотеля «Санрайз»?
– Около десяти часов утра.
– Когда состоялся ваш разговор с мистером Белтином?
– В пятницу во второй половине дня, приблизительно в
половине пятого, а также в субботу.
– Этот спаренный коттедж вместе с вами занимали еще
несколько человек?
– Да.
– Кто именно?
– Люди, с которыми я связан по работе, геолог и еще один
человек, заинтересованный в моем бизнесе.
– Вы обследовали нефтяные месторождения в Скиннер-Хиллз?
– Да.
– Как вы узнали, что там есть нефть?
– Ну, – Лэссинг почесал затылок, – я знал об этом и не знал.
Я бы сказал, что я просто наткнулся на это. Выяснил, что Милфилд и Бербенк
объединились и скупают земельные участки. Мы, нефтяники, всегда наблюдаем за
подобными компаниями. Сами понимаете, никто не станет вкладывать деньги
напрасно… Правда, они якобы организовали какую-то каракулевую компанию, но это
меня не обмануло.
– И тогда вы приехали сюда и лично проделали изыскательские
работы по добыче нефти?
– Да.
– А теперь я собираюсь задать вам еще один вопрос, мистер
Лэссинг. Состоялся ли у вас разговор с кем-то из обвиняемых в отношении
занимаемых вами коттеджей в мотеле «Санрайз» вскоре после того, как вы оттуда
уехали?
Лэссинг чуть слышно произнес «да».
– С кем?
– С Кэрол Бербенк.
– О чем был этот разговор?
– Полагаю, – вмешался судья, – окружной прокурор понимает,
что этот вопрос имеет лишь косвенное отношение к разбираемому сейчас делу?
– Да, ваша честь.
– Отвечайте на вопрос, свидетель.
– Ну, мисс Бербенк спросила меня, не смогу ли я сказать,
точнее, не соглашусь ли я не называть имена людей, которые занимали вместе со
мной коттеджи, то есть не давать никакой информации о том, кто они такие.
– И что вы сделали?
– Я сказал ей, что так и поступлю.
– Разве это, – насмешливо спросил Мейсон, – дает основания
для того, чтобы обвинить мисс Бербенк в попытке склонить свидетеля к даче
ложных показаний?
– Да! – гаркнул Бюргер.
Мейсон улыбнулся:
– Она не просила его лжесвидетельствовать.
– А я считаю – просила.
– К счастью, мы руководствуемся не вашими личными мнениями,
а законом.
– Прекратите пререкательство! – одернул их судья. –
Продолжайте допрос, мистер Бюргер.
– Это все…
– Есть ли у вас вопросы, мистер Мейсон?
Вновь улыбнувшись, Мейсон сказал:
– Да, ваша честь. Мистер Лэссинг, скажите нам, просила ли
вас мисс Кэрол Бербенк дать какие-то фальшивые показания?
– Нет.
– Просила ли она вас сделать заявления, неправдивые по своей
сути?
– Нет, она просто просила меня помалкивать.
– Совершенно верно. Она просила вас говорить неправду в
случае, если вас вызовут свидетелем?
– Нет-нет, что вы!
– Всего лишь «помалкивать», как вы выразились?
– Да.
– Не называть имена тех людей, которые занимали вместе с
вами коттедж?
– Да, сэр.
– Она просила вас не называть никого из тех, кто там
находился?
– Да.
– И, по вашему мнению, это как бы включало в их число имя ее
отца?
– Ага, теперь я понимаю, что вас интересует… Мисс Бербенк
просила меня не называть ни одного имени из находившихся там, вообще хранить в
тайне, зачем мы все собрались в мотеле.
– Просила ли она вас о чем-либо, касающемся ее отца?
– Нет.
– У меня все, мистер Лэссинг. Благодарю вас.
Снова улыбнувшись, Мейсон взглянул на стол обвинения и
сказал:
– Если это называется «попытка склонить к лжесвидетельству»,
то я вообще перестаю что-либо понимать!
Лэссинг покинул свидетельское место.
– Но это показывает намерение обвиняемой Кэрол Бербенк
организовать для ее отца фиктивное алиби! – заорал окружной прокурор.
– Свидетель не заявил, что она просила его показать, будто
ее отец там присутствовал тоже. Вы не можете подтвердить алиби, если не
присягнете, что кто-то находился в каком-то определенном месте. Она же просила
его отказаться сообщить, был там ее отец или нет.
– Она хотела ввести нас в заблуждение! Чтобы мы решили, что
ее отец там присутствовал!
