– Очаровательная особа, ничего не скажешь! – воскликнул Мейсон.
– А почему она передумала лететь в Сан-Франциско?
– По дороге ее перехватил приятель мужа и сказал, что ничего
хорошего из ее затеи не получится. Его доводы показались ей убедительными, она
сообразила, что делает глупость, ну и решила вернуться домой. На этом бы все и
закончилось, если бы неистовый Бурвелл не прилетел сюда самолетом.
– Ну а как Бюргер смотрит на данную историю? –
поинтересовался Мейсон.
– Он вне себя! – усмехнулся лейтенант. – Ему бы ужасно не
понравилось, если бы он знал, что я вам все это выложил. Но я это сделал из
совершенно определенных соображений.
– Каких именно?
– Чтобы вы мне сказали, каково ваше мнение, и могли бы утром
спать сном праведника.
Мейсон рассмеялся:
– Я в любом случае рано не поднимусь. Я даже близко не
подойду к проклятому суду. Отправлю вместо себя Джексона. Могу поспорить на
любую сумму, что Бюргер будет требовать отсрочки в разбирательстве дела.
Трэгг затянулся сигаретой.
– Ох и твердый же вы орешек!
– По природе я вовсе не упрямый и не несговорчивый. Но я
научился быть несговорчивым, помучившись вдоволь с полицией. Сам не понимаю,
почему я должен помогать вам, Трэгг? Вы всегда готовы нанести мне предательский
удар. Вот на этот раз надумали ударить меня по-подлому, через Деллу…
– Потому что вас иначе не проймешь, а с Деллой вы одно
целое! – ответил совершенно спокойно Трэгг. – Мы с вами стоим по разные стороны
забора, Мейсон. Ваши методы блестящи, спору нет, но они необычны и часто ставят
в тупик. Пока вы будете продолжать вести дела, как сейчас, я намерен при каждом
случае нажимать на вас.
– Хотите превратить меня в «ручного защитника»? Чтобы самим
работать с прохладцей? – с самым невинным видом спросил Мейсон.
Трэгг сделал вид, что не понял намека, и продолжил:
– На этот раз я протягиваю вам оливковую ветвь. Вы
поделитесь со мною своими идеями, и мы позабудем про Деллу Стрит и испачканные
в крови туфли.
– Ну что же, Трэгг, на это я пойду, но не дальше. Я назову
вам ключ к данному делу.
– Что за ключ?
– Лицо, поднимающееся по сходному трапу, оставило бы
кровавый след сбоку ступеньки, а не посередине ее.
Трэгг нахмурился:
– Черт побери, о чем вы толкуете?
– Я дал вам в руки ключевую улику, самый важный факт во всем
деле.
Трэгг пожевал сигарету.
– Проклятие, Мейсон, может быть, вы стаскиваете Роджера
Бербенка с горячей сковородки, посадив на его место Кэрол Бербенк?
– Я просто даю вам ключевую улику. Пораскиньте своим умом,
что к чему. Возьмите лестницу-стремянку, нагните ее вбок и экспериментируйте.
Человек, поднимающийся по сходному трапу, поставил бы ногу посреди ступеньки
только в том случае, если бы яхта стояла ровно. Если же яхта накренилась, отпечаток
будет не в середине, а на опущенном конце перекладины… Проэкспериментируйте со
стремянкой. Мы экспериментировали.
Трэгг некоторое время молча курил. Наконец он заговорил
резким голосом:
– Как мне кажется, вы тут переборщили. Я забираю назад свою
оливковую ветвь.
Мейсон зевнул и прижал в пепельнице кончик своей сигареты.
– Причина, по которой я не хочу быть с вами до конца
откровенным, заключается в том, что вы на сей раз пытаетесь использовать Деллу
в качестве козырной карты. Я не люблю нечестной игры.
– А мне совершенно безразлично, любите вы ее или нет. Делла
Стрит таскала вам из огня каштаны, мой дорогой, вот мы и обожжем ей немного
пальчики… И не воображайте, что у вас алиби относительно взрыва на яхте! Может,
вы просто хотели скрыть кое-какие улики, умник-разумник!
– Какие улики? – поинтересовался Мейсон.
– Точное время, когда ее крен был достаточно велик, чтоб
труп скатился к нижнему краю каюты.
– Я сообщил вам, что выяснил, – сказал Мейсон.
– Да, сообщили. Ничем не подтвержденное заявление адвоката,
представляющего интересы владелицы туфельки, испачканной кровью.
На лице Мейсона появилось брезгливо-негодующее выражение.
– Не зарывайтесь, Трэгг, и не пытайтесь меня запугать или
шантажировать. Если у вас самого ничего не получается с расследованием
преступления, не вставляйте палки в колеса другим!
Трэгг сразу опомнился.
– Не обижайтесь на меня, старина, но…
– Вы мне не верите?
– Не знаю. Могу поспорить, что суд не поверит!
Мейсон улыбнулся:
– Убежден, что поверит, лейтенант. И хватит пустых
разговоров. Пошли, Делла.
Пораженный Медфорд наблюдал, как они вышли из помещения, его
глаза выражали нескрываемую враждебность.
– Доброе утро, мистер. Мне показалось, что лейтенант Трэгг
желает с вами потолковать.
Глава 20
Судья Ньюарк, заняв свое место, посмотрел на свободное
кресло защитника, рядом с которым сидел Джексон.
– Мистера Мейсона еще нет? – спросил он.
– Мистер Мейсон поручил мне продолжить защиту, – важно
сообщил Джексон.
– С разрешения суда, – начал Линтон, – обвинение желает…
– Одну минуту, – прервал его судья Ньюарк, – суд желает
сделать объявление до того, как что-нибудь будет сказано сторонниками обеих
сторон. Суд принимает во внимание юридическую важность графиков приливов и
отливов, но, возможно, имеется расхождение по поводу места, где яхта стоит на
якоре. Я склонен считать, что вода в эстуарии обладает определенной инерцией, а
потому вызывает локальные вариации. Суд хотел бы получить более точные данные о
времени и совпадении или расхождении этих данных по сравнению с опубликованным
графиком. Возможно ли внести эти коррективы в таблицу времени, не нарушив
серьезно ваш план ведения дела, мистер окружной прокурор?
Гамильтон Бюргер с необычной для него медлительностью
поднялся с места.
– Боюсь, что это едва ли возможно, с позволения суда. За
ночь обвинение получило столько новых данных, что просит отсрочки в слушании
дела. Я считаю, что не имею права скрыть от суда, что этой ночью яхта была
уничтожена, предположительно при помощи бомбы с часовым устройством.
Судья Ньюарк откашлялся.
– Сумело ли обвинение проделать какие-нибудь исследования до
этого взрыва?
