– К великому сожалению, вынужден признать, что нет, мы их не
проделали. Но, как я понял, этим занимался Мейсон.
– Но мистера Мейсона здесь нет?
– Нет, ваша честь.
Судья Ньюарк заинтересовался вопросом приливов. От этого
зависит решение всего дела…
– Каково ваше отношение к тому, чтобы отложить на некоторое
время слушание дела, мистер Джексон?
– Меня проинструктировали на это не соглашаться, ваша честь.
– Но, ваша честь! – поспешил вмешаться Гамильтон Бюргер. – Я
убежден, что обвиняемым нисколько не повредит отсрочка суда.
– Похоже, что защита придерживается иного мнения.
– Если бы слушание дела можно было перенести хотя бы на
вторую половину дня! – взмолился Гамильтон Бюргер. – Полагаю, я сумел бы лично
связаться с мистером Мейсоном и…
– Как вы смотрите на то, чтобы слушание дела перенести на
вторую половину дня, мистер Джексон? – Судья вновь обратился к Джексону.
– Я был проинструктирован не соглашаться ни на какие
отсрочки, ваша честь.
– Прекрасно. Обвинение будет продолжать разбирательство
дела.
Гамильтон Бюргер с чувством собственного достоинства
произнес:
– В таком случае, ваша честь, обвинение просит, чтобы данное
дело было прекращено.
Судья Ньюарк нахмурился:
– Конечно, обвинение имеет право не считаться с желанием
суда. Поскольку опасность того… – Он на минуту запнулся, подыскивая слова,
которые наиболее точно выразили бы его возмущение.
Этой заминкой воспользовался Джексон:
– Меня проинструктировали не возражать против прекращения
дела, ваша честь!
Судья Ньюарк принял решение:
– Хорошо, дело прекращено. Обвиняемые освобождаются из-под
стражи. Однако я считаю необходимым упомянуть, что в случае, если они будут
снова арестованы, суд примет во внимание результаты имевшего место следствия.
Судья поднялся с места и направился к выходу из зала, потом
повернулся и сказал:
– Могу я советников обеих сторон пригласить в кабинет судьи?
Джексон поспешил к будке телефона-автомата, набрал номер
офиса Мейсона и торопливо спросил:
– Герти, босс пришел?
– Нет еще.
– Здесь заварилась такая каша! Судья попросил советников
встретиться с ним в его кабинете. Мне это не нравится. Он просто сам не свой
из-за какой-то версии приливов… Мне думается, мистеру Мейсону надо туда
подъехать.
– А что они решили по делу?
– Прекратили.
– Прекрасно. Я попытаюсь разыскать шефа. Если мистер Мейсон
появится, я ему скажу, чтобы он туда позвонил. Это несколько смягчит старикана.
– Едва ли можно так называть судью Ньюарка! – возмутился
Джексон.
– Лично для меня он старикан! – рассмеялась Герти.
Джексон пересек зал судебных заседаний и вошел в кабинет
судьи Ньюарка.
Гамильтон Бюргер и Морис Линтон явно чувствовали себя здесь
отвратительно. Судья записывал какие-то цифры на листке бумаги. Он поднял
голову и сделал знак:
– Входите же, мистер Джексон. Где Мейсон?
– Он еще не появлялся в офисе. Я просил передать ему, чтобы
он ехал сюда.
– Очень хорошо, – сказал судья. – Садитесь, джентльмены. Я
понимаю, что по существующим сейчас законам вы можете совершенно не считаться с
мнением судьи. Однако я все же считаю своим долгом сказать, что ваша тактика
мне не понравилась.
Бюргер заговорил извиняющимся голосом:
– Я не хотел делать данное заявление публично, господин
судья. Но сейчас миссис Милфилд признает, что она побывала в пятницу на борту
яхты около 9.30 вечера. Молодой человек, которого она, видимо, очаровала, взял
лодку напрокат у Камерона и отвез миссис Милфилд на яхту.
Судья Ньюарк пометил время на каком-то листочке, записал еще
несколько цифр и вытянул губы.
– Она утверждает, что ее муж в то время был жив?
– Нет, она заявила, что он был мертв. По ее словам, она
нашла его лежащим в позиции номер один, как ее именует советник по защите:
голова Милфилда находилась близ обитого медью порога!
– Почему же она об этом сразу не сообщила? – спросил судья
Ньюарк.
– Побоялась, что ее обвинят в убийстве!
– Хм-м!
– Я точно так же оценил ее заявление! – поспешно согласился
Бюргер.
Судья Ньюарк стал чертить на бумаге какие-то замысловатые
кривые.
– Доктор показал, что активное кровотечение продолжалось
примерно двадцать минут после фатального удара. Следовательно, убийство должно
было произойти в то время, когда яхта уже начала крениться, но крен еще не
достиг максимума. Он усиливался в течение последующих за убийством двадцати
минут, после чего тело перекатилось в нижнюю половину каюты. Естественно,
возникает вопрос, как этот крен проявляется. Наклон постепенно нарастает или же
яхта резко накреняется и остается в таком положении некоторое время? В данном
деле это существенный момент. Может ли кто-либо из вас ответить на этот вопрос?
– Я не могу, – признался Гамильтон Бюргер.
– Однако для решения дела он имеет огромное значение! – с
упреком произнес судья.
– Понимаю, но…
Дверь кабинета открылась, и вошел Перри Мейсон, оживленный и
элегантный.
– Доброе утро, джентльмены.
Лицо судьи Ньюарка посветлело.
– Мистер Мейсон, – сразу же заговорил он, – я страшно
заинтересован вопросом о приливах. Мне не представляется возможным решить дело,
не приняв его во внимание. Не сообщите ли вы, что вам удалось установить
прошлой ночью? Похоже, что вы единственный человек, понявший значение данной
информации.
Мейсон усмехнулся:
– Яхта покоится на грунте два часа и пятнадцать-двадцать
минут после полной воды. Она кренится постепенно до тех пор, пока не достигнет
угла наклона в семнадцать градусов. Тут наступает коротенький период полного
покоя, после которого судно резко валится набок.
– А когда наступает этот резкий крен?
– Прошлой ночью он был примерно через четыре часа после
полной воды.
Глаза Ньюарка зажглись от интереса.
– Да что вы говорите!
Мейсон усмехнулся:
– Многие адвокаты не любят косвенных доказательств. А я
никогда не оставляю их без внимания. Чего я не признаю, так это привычку
подходить к событиям с общепринятой меркой. Терпеть не могу небрежное отношение
к так называемым мелочам.
