Она знала его… и не знала, но ужасно устала постоянно держать оборону.
— Прости, я хочу спать. Поговорим утром.
— Ты ведь понимаешь, что дольше так продолжаться не может?
Она с деланным недоумением подняла брови:
— Пока еще мы друг друга не убили и, по-моему, неплохо ладим.
— Неужели? И кто из нас играет в хитроумные игры? — Звякнул поставленный на пол стакан. Брэм неторопливо поднялся. — Ты должна признать, что я был терпелив.
— Мы женаты всего неделю.
— Совершенно верно. Целая неделя без секса.
— Ты маньяк.
Джорджи повернулась к двери, но Брэм снова ее остановил.
— Я не хвастаю. Просто излагаю информацию. Я не ожидаю секса на первом свидании. Хотя обычно так и бывает. В крайнем случае на втором.
— Поразительно. К несчастью для тебя, я считаю необходимым сначала установить отношения. Но верю также, что брак основан на компромиссах. И готова идти на таковой.
— Что за компромисс?
Джорджи притворилась, будто размышляет.
— Мы ляжем в постель… после четвертого свидания.
— И что именно ты считаешь свиданием?
Джорджи жизнерадостно махнула рукой:
— О, я его узнаю… когда увижу.
— Готов побиться об заклад, что узнаешь, — прошептал Брэм, проводя пальцем по ее голой руке. — Честно говоря, я не слишком тревожусь. Мы оба знаем, что долго ты не продержишься.
— Из-за твоей ошеломляющей сексуальности?
— Да, и не только. Будем честны друг с другом — ты созрела для постели.
— Ты так считаешь?
— Беби, да ты просто воплощенный оргазм. Нечто вроде бомбы. Достаточно дотронуться до тебя, и ты взорвешься!
По спине Джорджи прошел легкий озноб.
— В самом деле?
— Ты уже год как разведена. И поскольку Лузер — наполовину девушка, ничто не заставит меня поверить в его сексуальные возможности. Любовник из него никакой.
Джорджи вполне предсказуемо бросилась на защиту Ланса:
— Он великолепный любовник. Нежный и заботливый.
— Бред!
— Я уже привыкла к твоему сарказму, так что даже не удивляюсь.
— К счастью для тебя, я не нежен и не заботлив.
Его палец скользнул к сгибу ее руки.
— Я люблю грубый и грязный секс. Или идея перепихнуться со взрослым мужчиной до смерти пугает малышку Скутер?
Джорджи отстранилась.
— С каким мужчиной? Пока что я вижу хорошенького мальчика-акселерата.
— Хватит нести чушь, Джорджи. Я от многого отказался ради тебя. Но от секса не откажусь.
Она знала, что не сможет долго игнорировать его. И если он не добьется своего, значит, не задумается позвонить той, которая ни в чем ему не откажет.
Господи, как противно сознавать, что она в ловушке!
— Это ты перестань нести чушь! — отрезала Джорджи. — Мы оба знаем, что шансов на то, что ты окажешься верным мужем, куда меньше, чем денег на твоем банковском счету.
— Я не Ланс Маркс.
— Уж это точно! Ланс изменил мне только с одной женщиной. У тебя их легионы. — Она ткнула пальцем в его совершенное лицо. — Однажды меня уже унизили публично. Назови меня чрезмерно чувствительной, но я не хочу, чтобы это случилось еще раз.
— Пожалуй, ближайшие шесть месяцев я смогу обойтись одной женщиной. — Брэм беззастенчиво уставился на ее грудь. — Если она достаточно хороша в постели, чтобы меня удержать.
Он намеренно дразнил ее, но его слова жалили так больно, что ее язвительный ответ вовсе не показался таким уж язвительным.
— В таком случае у нас проблема.
— Эй, мне одному позволено ставить тебя на место, — нахмурился Брэм. — Это придает остроту нашим отношениям, так что нечего предаваться самобичеванию.
Ну зачем она позволила ему стать свидетелем ее унижения?
— Не могу поверить, что этот мудак проделал с тобой нечто подобное. Это его проблема! Не твоя! — раздраженно прошипел Брэм.
— Знаю.
— А по-моему, не знаешь. Пойми, ваш брак распался по его вине. Не по твоей! Парней вроде Ланса всегда тянет к самым сильным, по их мнению, женщинам, и Лузер посчитал, что Джейд именно такая.
Терпение Джорджи лопнуло.
— Ну конечно, Джейд! Она необыкновенная! Красавица, талантливая актриса, и отдает все тем, кто несчастен, болен и одинок! Сколько жизней она спасла! Благодаря ей маленькие азиатские девочки ходят в школу и никто их не вынуждает продавать себя сексуальным извращенцам! Возможно, она даже получит Нобелевскую премию мира. И притом вполне заслуженно. Так что состязаться с ней немного затруднительно.
— Уверен, что Ланс начинает это понимать.
Все эмоции, которые Джорджи так отчаянно старалась скрыть, разом хлынули на поверхность.
— Я тоже стараюсь заботиться о людях!
Брэм от неожиданности поперхнулся.
— Э… конечно.
— Да, стараюсь! И знаю, сколько в мире страдания! Знаю, и собираюсь чем-нибудь помочь! — Она велела себе заткнуться, но слова сами рвались с языка: — Я поеду на Гаити! Как только смогу! Куплю лекарств и повезу их на Гаити!
Брэм склонил голову. Последовала долгая пауза. А когда он заговорил, голос звучал непривычно мягко:
— Не считаешь, что это немного… бессердечно? Использовать несчастья целой страны для собственной рекламной кампании?
Джорджи закрыла лицо руками. Он был прав, и она ненавидела себя.
О Боже, какая же она подлая!
Он взял ее за плечи, повернул к себе лицом и прижал к груди.
— Я наконец женился и выбрал самую ненормальную особу во всем Лос-Анджелесе.
Джорджи было стыдно. Так стыдно, что она не поверила в его искренность.
— У тебя всегда был паршивый вкус в отношении женщин. И узкий кругозор.
Брэм приподнял пальцем ее подбородок.
— Как бы я ни сочувствовал тому позорному нервному срыву, который только что у тебя произошел, вернемся к насущным проблемам.
— Лучше не надо.
— Клянусь, что, пока ты носишь мой фальшивый бриллиант, я буду верным мужем.
— Твои клятвы ничего не стоят. Как только ты добьешься своего, вновь выйдешь на охоту, и мы оба это прекрасно знаем.
— Ошибаешься. Брось, Джорджи, и поскорее соглашайся.
— Мне нужно немного больше времени, чтобы привыкнуть к тому, что я стану шлюхой.
— Позволь мне ускорить процесс, — сказал Брэм и яростно завладел ее губами.
