Вот и на улицу я выбежал совершенно один, одинокий странник, который накинув, синюю ветровку и натянув капюшон по брови, стал бродить по дворам. Куда-то идти мне не хотелось, узнавать новую обстановку тоже не хотелось, видеть своих соседей и людей, живших в ближайших домах, мне было легче, я уже многих знал и для меня ничего не было удивительным. Но однажды случилось то, о чём я даже и не мог предполагать.
В субботу после обеда я вышел на улицу, с самого утра как-то ноюще болела правая рука, и настроение было какое-то неважное. Вокруг всё казалось каким-то серым. На улице светило солнце, и я решил, так сказать, подзарядиться им. Проходя мимо соседнего четырнадцатиэтажного дома, в котором мне не нравилась планировка квартир и возмущало, что балконы в этом доме до смешного маленькие, я проходил мимо него особенно быстро, в этот раз не поднимая даже глаз на него. Такое ощущение, как будто меня гнали взашей от сюда, как будто какая-то сила меня подталкивала, мне стало как-то не по себе, раньше я проходил мимо этого дома спокойно, он не возбуждал у меня никакого внимания, обстановка была самой обычной, но сегодня случилось что-то особенное, что-то странное…
Я почти дошёл до торца дома, как вдруг в ноздри вонзился едкий, солёный запах человеческой крови. В глазах и в голове потекли реки красной краски, я стал тереть нос, запах был невыносимым. Голова стала кружится, небо свисало надо мной голубым облаком, я покачнулся и присел на бордюр. В лёгких стало хрипеть, руки стали трястись, во рту вместе со слюной вышла и кровь, я глотал её и морщился, всё это приводило меня в тошнотворное состояние. Деревья в этот, казалось бы, солнечный день были страшные и корявые, они тянулись ко мне скрипя и стоная. Всё внутри сжималось, поражала боль в груди, что-то вырывалось из неё, какие-то всхлипы, урчание, я стал захлёбываться. Ко мне подбежал молодой парнишка, он ловко схватил меня под руку и посадил на недалеко стоящую лавочку, я откинул голову назад и просто стал быстро и глубоко дышать.
– Да ты наркоман!– взвизгнул он и ушёл от меня быстрым шагом.
Его я не почувствовал, было не до него. Я ужасался своему состоянию, постепенно грудь стало отпускать, кровавый запах улетучивался, и мне стало намного лучше. Руки практически не тряслись, во рту больше не стоял привкус крови, покрывшийся весь потом, я сидел на лавочке и просто был рад тому, что пережил этот момент. После меня как ошарашило, как будто молния ударила мне в голову, я чувствовал чью-то насильственную смерть, именно сейчас в этом доме кто-то умер. Я чувствовал, что эта была женщина, но не мог ничего больше почувствовать, так как был сильно истощён. Из меня за один присест выкачали всю энергию. Я сидел как тряпичная кукла, ветер становился всё сильней и холодней, а я, весь мокрый и потерянный, сидел и тихо, даже покорно принимал его удары в спину.
Где бы наверно я сразу же умер, так это на кладбище. Запах крови сразу выбивал меня из колеи, земля из-под ног уходила, я терялся, а что можно сказать про кладбище, от которого просто невыносимо ужасно пахнет гнилью и разложением? От этих мыслей мне не стало лучше, а наоборот. Потянуло рвать, я нагнулся перед собой, прижал живот к ногам и остался так сидеть. Внутри меня чувствовался лёгкий холодок, мурашки пробежались сначала по ногам, потом добежали до головы. Я боялся глотать слюну, боялся, что снова будет этот привкус совершенно невкусной крови, я плевал перед собой, стараясь это делать, когда мимо меня никто не проходил. После такого «релакса» я медленно разогнулся и снова откинул голову назад. И вновь затянуло неприятным запахом, стало пахнуть смертью, в голове звенело, тошнило, хотелось закричать что есть мочи, но я не мог выдавить из себя ни звука. Из последнего подъезда вышел мужчина, достаточно плотный, в чёрной куртке и серой кепке, пробегая мимо меня, я сразу понял, кто это. Его руки были испачканы кровью, для всех они были вымыты до блеска, для меня же они были по локоть в крови. От него тянулся шлейф, отрицательная энергия заполонила весь двор, я быстро вскочил, думая, что успею догнать его или проследить за ним, но сразу же рухнул на землю. Крикнуть я не мог, из груди вырывалось тихое мычание, перед глазами встала картина убийства, и волосы на голове стали шевелиться, от ужаса заслезились глаза. Я снова попытался встать, стал перебирать ногами как пьяный, облокачиваясь на всё, что попадалось мне по пути, я не спеша начал двигаться.
Снова во рту стоял вкус крови, кто-то из знакомых шёл мне навстречу, я натянул капюшон совсем на глаза, чтобы меня никто не узнал. Мне не нужно было видеть этого человека, который всё дальше и дальше уходил от меня, достаточно было идти по запаху. Когда я дошёл до него и увидел его узенькие, почти крошечные глазки, я почувствовал такое омерзение, которое никогда ещё не чувствовал. Я не пытался привлечь его внимание к себе, я был так близок к нему, но что я мог сделать? Как я мог уличить его в убийстве? Если по факту его не видел…
Я не мог угнаться за ним, казалось, его ноги реактивные, он летел по воздуху, слишком всё быстро, мне не успеть. Я забрёл в какой-то двор, он был до безобразия некрасив и сер. Кроме дряхлых качелей и небольшой песочницы, ничего не было для детей. Лавка, на которую я с трудом упал, качалась и трещала, но я не мог больше идти, я чувствовал, что она рухнет подо мной, но не мог больше двигаться. Сердце поразила тоска, я мог что-то сделать, мог остановить его, поймать, я мог хоть что-то совершить, а вместо этого я забрёл куда-то и от изнеможения схожу с ума. Стало темнеть, на небе стали появляться первые звёзды, в голове по-прежнему было мутно и темно, больше всего на свете в эту минуту я хотел ничего не чувствовать, вернуть время назад и не выходить сегодня на улицу. Изо рта стал валить обильный пар, сразу почувствовал странное состояние, ещё одно непонятное чувство, которое ударяло меня, причиняя ту же боль, что была до этого. Кто-то подсел ко мне, я видел только тёмные очертания, когда я пригляделся, то увидел, как на меня смотрят два чёрных глаза, из которых сыпались искры ликования и злобы.
– Бедняжка, и как ты терпишь всё это?– прозвучал женский голос в темноте.
– Стараюсь.– выпалил я, зная, кто сидит рядом со мной.
– Как же ты теперь жить будешь, зная, что упустил этого человека?
– Переживу.– выдавил я из себя.
Я знал, к чему она клонит, – разжечь во мне чувство вины сейчас было невозможно, я слишком сильно был погружён в это обстоятельство, которое случилось сегодня, чувствовал многое, болело тело, даже с трудом думалось.
– Убить меня пришла?– прохрипел я, уже не боясь её.
– Нет, пришла просто посмотреть на тебя и увидеть твои мучения! Неужели ты согласен вот так всю свою жизнь терпеть всё это? Людская боль – это тебе не ушиб или царапина, чего же ты хочешь? Записать при жизни себя в мученики?
– Такова моя судьба…
– Да что судьба! Можно всё изменить, только стоит захотеть! Прими моё предложение, и всё пройдёт!
И этот разговор я понимал, понимал, к чему она клонит. Меня тошнило от её присутствия, удар за ударом, больше невозможно всё это было терпеть, и я хрипло закричал:
– Чего тебе?
