ГЛАВА 19
К середине ночи я эмоционально была полностью выжата. Несмотря на то, что проплакала ни один час, сна не было. Поднявшись с кровати и набросив халат, я направилась вниз, чтобы выпить успокоительное. Без него я явно сегодня не засну. Свет в гостиной не горел. Я дошла почти до последних ступенек, когда заметила Виктора. Он стоял напротив окна, в руке бокал виски, рубашка расстегнула, рукава закатаны по локоть. Я на мгновение замерла, залюбовавшись этим мужчиной.
– Почему босиком? Простынешь, – тихий бархат его голоса в ночной тишине ударил по мне, лишая на мгновение воздуха. Он даже не обернулся, лишь пригубил виски из бокала все так же всматриваясь в ночной пейзаж за окном.
Я спустилась и подошла ближе. Виктор бросил на меня короткий взгляд, на секунду скривив губы.
– Смотрю, ночь у вас, как и у меня, не из лучших…
Я отвернулась к окну, говорить особо не хотелось.
– Что произошло?
– Долго рассказывать, мама звонила. Если кратко, то она на стороне Андрея. Считает, что я должна ему отдать свой дом и, судя по ее тону, еще и приплатить сверху.
Виктор нахмурился и повернулся ко мне.
–То есть твоя мать, – он особенно выделили слово «твоя», словно убеждаясь, что не ослышался, – хочет, чтобы ты отдала свой дом человеку, который тебе изменял, бросил, подставил и ограбил? Я правильно все понял?
– Все именно так! – я повернулась к Виктору, поймав его взгляд. Взяв из его рук бокал с виски, отпила глоток янтарной жидкости. Не сводя с него глаз, вернула напиток. – И она отчасти права, я тряпка и размазня, наивная дура, которая столько лет верила, что человек может измениться. Но истина проста: обманувший единожды, обманет дважды, – взгляд в пол от боязни снова разреветься.
– Эй! – он приподнял пальцами мою голову, с какой-то теплотой смотря в мои глаза. – Ты просто женщина. Нежная, доверчивая и открытая. Это не преступление.
– И все этим пользуются.
– Соблазн воспользоваться слишком велик.
Виктор.
Вот что за женщина? Стоит, трясется то ли от холода, то ли от эмоций, что явно ее захлестнули. Рассказывает о своей недоматерии тут же ищет ей оправдание. И отчего-то ставит себе в вину людские пороки и низость. Глазища огромные и взгляд чистый, как у ребенка. Так и хочется ее прижать к себе, прикоснуться к бархатистой коже, облизать ее губы, зарывшись пальцами в волосы. П*зд*ц какой-то!
Веду пальцами по ее подбородку, а у самого в глазах темнеет, потому что в голове картины одна пошлее другой. Внутренний зверь облизнулся и непривычно прогнул спину, ожидая ласки. Делаю шаг, нависая над ней, и понимаю, что меня накрывает, ни шанса сдержаться. Касаюсь большим пальцем нижней губы. Ее горячее дыхание на моей коже и последний камень падает с обрыва, унося меня стремительно вниз. Впиваюсь в ее губы, языком по языку, как удар тока по венам до шума в ушах. Она не противится, наоборот, поддается ближе, скользя своими крохотными ладошками по моим плечам. Вкусная, нежная настолько, что в голове мутится. Мой личный ангел…, ангел для моего демона. Эта мысль отрезвляет совсем чуть-чуть, но дает возможность взять себя в руки и отстраниться.
– Иди к себе, тебе нужно хорошо выспаться, – аккуратно убираю ее руки со своих плеч и, в противоречии самому себе, веду ладонью по ее щеке.
– Побудь со мной…
– Марина, это плохая идея.
– Пожалуйста, – тихий шепот словно мольба. Зарываюсь пальцами в ее волосы и прижимаюсь губами ко лбу.
– Я сорвусь, – произношу, заглядывая в ее бездонные глаза и тону в них. – Не хочу так с тобой, – о нет, я хочу, безумно хочу, до трясучки в пальцах, но не буду иметь никакого оправдания, если сотворю это с ней.
– Не подхожу?
– Совсем не это имел в виду.
Кладет осторожно свою руку на мою грудь. Простое движение, а словно мелкие заряды тока пробивают до нервных окончаний. От волнения прикрывает на секунду глаза.
– Пожалуйста…, просто побудь рядом, я большего не прошу. Все понимаю, правда. Я не подхожу. Глупая, не красивая, за душой ни гроша и толку от меня никакого…
– Не неси бред, – притягиваю ее к себе, заключая сначала в объятья, а потом и вовсе подхватываю на руки. Вместе с ней опускаюсь в кресло, завернув ее как ребенка в подвернувшийся под руку плед, и прижимаю к себе.
– Спасибо, – Марина шмыгнула носом и доверчиво положила голову на мое плечо.
Что же мне с тобой делать, мышка?..
ГЛАВА 20
Я положила голову на его плечо и с наслаждением вдыхала запах Виктора: гель для душа с ароматом хвои и остатки парфюма. Нервная дрожь отпускала, приятное тепло разливалось по всему телу. Часы на противоположной стене отбивали минуту за минутой. Была ночь. Из окна открывался шикарный вид на ночной город. А я, сидя в чужом доме, в объятьях почти чужого мне мужчины, чувствовала себя нужной. Возможно, впервые в жизни нужной. Не отвернулся, не оттолкнул… Какой бы он не был, кем бы не являлся, он сейчас рядом. Взглянула на Виктора: взгляд в окно, ко мне почти в профиль. При лунном свете был виден небольшой шрам на скуле. Не удержалась, провела кончиками пальцев по зарубцевавшейся коже.
– Хм…, ты не можешь, чтобы ничего не усложнять, – повернулся ко мне, поймав мою руку. Сказано было мягко, без раздражения, с ноткой усталости, но взгляд оставался острым. Глядя мне в глаза, Виктор поднес мою руку к своим губам и поцеловал в середину ладони одним прикосновением заставляя мое сердце сбиться с привычного ритма.
Так близко, глаза в глаза, дыхание одно на двоих… Поддаюсь вперед и останавливаюсь в миллиметрах от его губ, не решаясь… Горячее дыхание опаляет кожу. Прикосновение его губ, легкое, как крылья бабочки. Потом еще и еще уже с большим напором. Голова кругом…
– Останови… – его хриплый голос, и снова языком по губам. Не хочу его останавливать. И все внутри в тугой узел от огня, бегущего по венам.
Поцелуи все жестче и жарче, не хватало кислорода, чтобы вздохнуть. Плед полетел куда-то в угол, руки Виктора зарылись в моих волосах. С моих губ сорвался стон. Виктор резко отстранился потемневшим взглядом в упор. Прерывистое дыхание, разбавляющее тишину. Его руки соскальзывают с моего тела, ложась на подлокотники кресла.
– У тебя пять секунд, чтобы подняться в свою комнату, – сдавленный голос.
– Нет, – отрицательно веду головой.
– Я даю тебе время не делать ошибку.
Я поднялась с колен Виктора и встала напротив него, правда, ноги ели держали. Он следил за каждым моим движением. Развязала пояс халата и сбросила его на пол. Шелковая вещица лужицей легла у моих ног.
Виктор прикрыл глаза, сглотнул, словно в горле пересохло.
– Я уйду, только если ты прогонишь.
Он резко поднялся, подошел так близко, что между нами оставалось пару сантиметров. Тыльной стороной ладони прикоснулся к моей щеке, шее, плечу, руке.
