Очнулась я нескоро. Я еле как подняла тяжелые веки и открыла глаза. Во рту все пересохло, голова дико ныла. Разум был еще далеко от реальности, я с трудом приходила в себя, не понимая, что происходит, и почему я не могу проснуться. Еще минут десять я пыталась прийти в себя, чей-то голос пытался мне в этом помочь. Глаза мои потихоньку привыкли к яркому свету в палате, и я рассмотрела рядом сидящую со мной фигуру. Это была Ника. Сознание медленно возвращалось и первое, что я почувствовала холод внизу живота. Сказать я пока ничего не могла, только смотрела на свой живот.
«Это грелка со льдом» подсказала мне Ника и поправила одеяло.
«Где я?» слабым голосом, наконец, произнесла я.
«В больнице… в гинекологии» тихо ответила Ника.
Я зажмурила глаза и немного потрясла головой, сонное состояние никак меня не отпускало.
«Ты была под наркозом» сказала подруга. Я посмотрела на нее. И тут до меня дошло. Холод на животе, наркоз. Со мной что-то не так, а вернее что-то случилось с моим ребенком…
«Ребенок?» спросила дрожащим голосом я. У Ники скатилась по лицу слеза. Она печально взглянула в мои глаза и покачала головой… Теперь мне стало все ясно. Ясно то, что я больше не беременна…
«Что произошло?» каменным голосом спросила я.
«Плод замер еще две недели назад. У тебя была замерзшая беременность. Врачи сделали тебе чистку, сейчас твоему здоровью ничего не угрожает» рассказала мне Ника, тихо глотая слезы. Я ничего больше не смогла вымолвить. Слова комом застряли в горле. Я никак не могла осознать, что моего ребенка больше нет.
«Мне позвать Антона?» спросила Ника.
«Он здесь?»
«Да, он не отходил от тебя ни на минуту эти сутки… Я говорила тебе, Алина, говорила же! Нельзя нервничать, нельзя не спать по ночам, нельзя перетруждать себя, ты же не слушала…» сказала Ника и обняла меня.
Эти слова больно резанули по моему сердцу, тело мое все покрылось конвульсиями, и я громко стала рыдать на всю палату. Не просто рыдать, а кричать, что есть силы. Ника не выдержала и позвала врача. У меня началась истерика. Врачи и санитары столпились вокруг меня. Кто-то стал держать мои руки и ноги, а врач поставил мне укол. На мгновение я почувствовала сильную боль, и стены резко поплыли перед глазами, снова унося мое сознание в царство сна и покоя.
Мне пришлось вернуться на землю и осознать происходящее. Теперь я четко смогла понять, что я натворила. По своей халатности я потеряла крохотное счастье. В один момент я даже подумала, что это то же самое, что и сделать аборт. Я знала, что своими нагрузками на организм я врежу малышу, я знала, что своими истеричными припадками делаю только хуже, но не остановила все это. И Антон. Он тоже отчасти виноват, думала я. Из-за него я сходила с ума от ревности… Он заварил всю эту кашу. Я вдруг четко поняла, что больше меня с ним ничто не связывает…
В больнице Антон навещал меня. Мы практически молчали и изредка плакали. Видимо, он понимал, что вина лежит на нем. Ника тоже навещала меня, но я никого не хотела видеть. После того, как мне стало лучше, и я была почти здорова, меня выписали. Я никому не сказала о своей выписке и молча отправилась в квартиру Антона.
Когда я открыла дверь, то заметила, что квартира не пуста. Я медленно прошла в гостиную и увидела Антона и Костю. Не знала, что к нам в гости приехал Костя. Парни были удивлены моему приходу.
«Алина, дорогая, что ты здесь делаешь?» обеспокоенно спросил Антон.
«Меня выписали» коротко ответила я. Костя встал и обнял меня.
«Ну, как ты?» спросил заботливо он. Я отстранилась от него и молча ушла на кухню.
Я заварила себе чай и села за стол, погружаясь в свои мысли. Ребята поняли, что меня лучше сейчас не трогать и по-прежнему сидели в гостиной. Я же размышляла о дальнейших отношениях с Антоном. Этот ребенок был единственным связующим звеном. Нас действительно ничего не связывает… Я поняла, что смотря на него, вдруг ничего не чувствую, кроме обид и разочарований. Да, может я его любила, но даже самые яркие и крепкие чувства можно убить одним неправильным поступком или словом. Наша любовь была давно убита. И к Антону я вернулась только ради ребенка… А теперь его нет. И меня больше ничего здесь не держит.
«Ничего не держит» прошептала я, и эта мысль взорвалась в моей голове словно бомба. Я резко встала и направилась в спальню быстрым шагом. Антон тут же пошел за мной. Я ни секунды не медлила и, достав дорожную сумку, стала кидать туда свои вещи.
«Ты куда-то собралась?» напряженно спросил Антон.
«К родителям в Берлин» быстро ответила я, боясь смотреть ему в глаза.
«И что? Теперь так и будешь бегать туда-сюда» усмехнулся Антон. Эта ухмылка меня задела и разозлила.
«Больше не прибегу» ядовито ответила я. Антон резко схватил меня за руку и повернул к себе лицом. Глаза его источали злость.
«Не нужно из меня делать монстра… Я, так же как и ты расстроен и подавлен тем, что нашего ребенка больше нет!»
«А кто виноват в этом?» процедила сквозь зубы я. Не знаю, почему именно в тот момент я попыталась свалить всю вину за случившееся на него. Я искала кого угодно, чтобы переложить всю ответственность за случившееся, но только не на себя. И ведь действительно, нервничала я из-за измены Антона, так подумала я в тот момент. Теперь я понимаю, что все слова, что я тогда сказала, были неправильными. Виноваты были мы оба, а может быть и только я. Но я совершила ошибку, обвиняя во всем его. И он повел себя тоже неправильно.
«И в чем же моя вина? Разве я не достаточно опекал тебя, я говорил тебе тысячу раз сходи в больницу, но ты отказалась, нашел хорошего врача, но ты не пришла, пытался наладить наши отношения, а ты все кричала, что я тебе изменяю направо и налево. И теперь ты говоришь, что виноват я?!» накричал на меня Антон.
«Да, ты виноват! Если бы тогда не изменил мне, может, все было бы по-другому. Не я спала с моей подругой!» вырвалось у меня.
«Причем здесь это? Ты должна была думать о ребенке, а не о прошлых моих ошибках!»
«Я думала о нашем ребенке, я безумно хотела, чтобы он появился на свет, но ты все сам разрушил! Между нами всегда будет стоять она… Я не могла и не могу думать кроме, как о том, где ты и с кем ты. Может, ты снова пойдешь к ней, может, это не последняя твоя измена. Это сводит с ума, я не могу больше так» сказала я, и слезы предательски покатились из глаз.
«Я один раз оступился и что, ты будешь меня попрекать этим всю жизнь?!»
«Не буду… Уже не буду. Ничего больше нет. Ни ребенка, ни отношений, ни любви…»
«Ты так считаешь?»
«Я это знаю»
Антон поднял вверх голову, чтобы я не увидела, его мокрые от слез глаза.
«Ты, правда, хочешь все это прекратить? Все ЭТО? Так легко взять и от всего отказаться?» спросил Антон. Наш разговор происходил на повышенных тонах, поэтому Костя держался неподалеку и все слышал.
