Холодный утренний ветер треплет ворсинки шкуры на плечах, а к ней прикреплена почти дюжина торчащих в разные стороны декоративных рогов разных убитых зверей и других игербритов. Если Берельгор однажды проиграет другому воину в бою, то тоже может лишиться длинных загнутых рогов на шлеме. Хотя, это будет последним, что будет волновать в таком случае.
В Анклаве Силы ценится известно что, поэтому любые конфликты разрешаются при помощи поединка или же настоящей войны между кланами. Но при этом есть разные правила, которые едины для всего Кофона. За их исполнением следит совет ярлов. Возможно, именно поэтому остров сумел заключить союз с Анклавом Чести, где мастера боевых искусств тоже следуют своим кодексам.
Но Берельгору до этого нет большого дела. Его задача — вести воинов в бой и вернуться с добычей и славой для своего клана. Политикой пусть занимается уже постаревший ярл Сагимунд. По доскам верхней палубы проходит новый помощник и уже первый сын Берельгора по имени Аквиг.
Два его старших брата погибли по разным причинам, так что теперь именно он является главной опорой отца, а в будущем может даже унаследовать корабль и рунный топор, если пройдет испытание.
— Почему не отдыхаешь? — спрашивает капитан «Звездного Кита», даже не поднимая головы. Надетый шлем лишь чуть качнулся вместе с вопросом.
— Не могу успокоиться, — тихо отвечает пятнадцатилетний парень. Его корабельные оружейники тоже облачили в легкий доспех, так как тяжелый он пока не может носить. Он унаследовал от отца голубые глаза и каштановые волосы, выбивающиеся из-под простого куполообразного шлема.
— Волнение перед боем вполне естественно, но перестань показывать его так явно, — ругает отец. — Тебе уже пятнадцать лет. Я пошел в свой первый поход в двенадцать. Тебе пора привыкать к запаху чужих морей, крови врагов и дыма горящих городов. Ты пойдешь во второй волне. Просто будь начеку, слушай приказы Интурака и самое главное — не трусь.
— Да, отец, — кивает Аквиг и еще раз принимается проверять пояс со своим топором.
На самом деле Берельгор отлично понимает, каково идти в самый первый бой, где можно бесславно сложить голову. Многие именно так и закончили свой жизненный путь, даже не успев оставить ребенка и построить дом. Аквиг много тренировался с учителями и другими детьми, но настоящее сражение живет по совсем другим правилам.
Сын сумел простоять спокойно всего пару минут, а после вновь начал ходить туда-сюда по палубе, словно пойманный зверь в клетке. И словно забыл все уроки о том, что тело выполняет приказы разума, но вместе с тем может оказывать влияние на состояние духа. Приходится сделать громкое замечание, на которое обращают внимание другие воины из дружины Берельгора.
Но никто себе даже улыбки не позволил, так как все прошли через подобное. Аквиг виновато опускает голову, а потом хватается за топор и начинает рубить невидимых врагов. Когда страшно, это самый лучший способ настроиться на предстоящее сражение. В таком случае уже тело успокаивает мятежный ум.
Гребцы на нижней палубе берут паузу и сушат весла. Впереди показывается мыс с маяком, костер на вершине которого легко заметить в рассветных сумерках. Здесь солдаты Анклава Свободы уже заметили бы вторжение, но сегодня ночью маяк должны были атаковать люди ярла Хемигейда. Берельгор поднимает тяжелый рогатый шлем и напряженно смотрит на мыс.
Четырнадцать кораблей огибают мыс, после которого открывается прямой путь к Хандерсроту, сегодняшней цели для атаки. Сигнальные огни не зажигаются на маяке, значит, всё прошло как надо, и тревога не будет поднята раньше времени. Все суда опускают паруса и ловят попутный ветер, что принесет их прямиком к одному из самых богатейших городов мира.
Старинная поговорка гласит, что «все ветра дуют в сторону Хандерсрота» и это оказывается действительно так. Корабли набирают скорость, а команды готовятся к бою. Все суда проникают в пелену утреннего тумана, и пройдут в нем без малейшего всплеска, чтобы оставаться незамеченными как можно дольше.
Волхвы Кофона обладают возможностями предугадывать погоду и даже менять её, если потребуется. Однако волхв у них только один, и сейчас он находится на главном корабле ярла Сагимунда. Драккар втягивает в себя весла, будто прячет когти, а на верхней палубе начинают собираться воины, что пойдут сегодня в бой.
Все молча стоят и смотрят вперед. Воинам Кофона не нужно болтать и еще как-нибудь храбриться, смех и бахвальство все оставят на пир, который они закатят после славной победы. А пока что все сосредоточены и невозмутимы.
Примерно через час плавания суда вдруг выходят из линии тумана, который постепенно рассеивается вставшим из-за горизонта солнцем. Берельгор встает на ноги и берет Ледяную Сеть в правую руку. Двуручный топор тяжел, но уверенно лежит в руке, как и последние тридцать лет набегов.
Капитан неспешно идет к носу судна и слышит, как зазвучал большой барабан на корабле ярла. Ритм подхватывают все остальные суда, и вот уже гулкий рок разносится вокруг и достигает порта Хандерсрота. Патрульные корабли не заметили приближающихся врагов, но к набегам привычны, так что занимают боевые позиции.
Матросы быстро убирают паруса, пока лучники натягивают луки и дают дружный залп по кораблям неприятеля. Первая за сегодня кровь льется в качестве дара Хар Дуну. Защитники порта стреляют в ответ, и все на корабле поднимают щиты. Сражающиеся успевают сделать еще по два залпа перед тем, как столкнуться в море.
— Хар Дун! А-а-а! — ревет Берельгор, и его воплю вторят все остальные на драккаре. Воин Кофона чувствует, как в нем начинает бурлить кровь ледяного змея, а лезвие топора наливается сияющей синевой с игрой морозного пламени на рунах.
С сильным толчком судна трутся друг об друга бортами и это является сигналом для абордажа. Капитан «Звездного Кита» перепрыгивает на верхнюю палубу противника и видит готовых к бою воинов. Видит, как крепко они сжимают оружие. Видит тревогу на лица и ужас в глазах. Аура игербрита поднимается над плечами Берельгора, заставляет меховую накидку шевелиться саму по себе, а по прикрепленный рогам струятся багровые ручьи загадочной энергии.
Лезвие топора теперь действительно напоминает осколок светящегося внутренним огнем льда. А после он окрашивается вражеской кровью после первого же удара. Враги тоже пытаются подбодрить себя криками, но перекричать барабанный бой они все равно не смогут. Ни тяжелые доспехи, ни массивный топор больше не могут замедлить капитана корабля.
Игербрит врывается во вражеский строй, не боясь ни копий, ни стрел. Несколько человек падают навзничь от столкновения с бронированным воином, топор которого собирает обильную жатву. Берельгор не стремится показывать какие-то изысканные приемы, его движения напоминают рубку дров, быструю и методичную. Все противники пытаются сбежать от его ударов, от которых даже щит не может спасти.
— Сдохни! — почти визжит крупный детина с секирой. Он наверняка решил подражать величайшим воинам мира, но вызывает лишь смех.
Берельгор ныряет под оружие и сам наносит мощнейший удар по правому колену, перерубая как ветку. Крики упавшего на колени врага уже тошно слушать, поэтому игербрит мысленно просит его заткнуться. Рунный топор одним движением обезглавливает силача. Воин смотрит по сторонам и видит, что яростный штурм почти моментально сломил дух защитников, которых убивают или скидывают в холодную воду прямо в доспехах.
