— Ты не проживешь столько, чтобы это проверить.
— И то правда, — кивает Кави. — Не проживу. Это вы, эльфы, можете жить тысячелетиями, а всем остальным расам остается отмерять существование сотней лет. А люди так вообще десятками лет измеряют.
Что же, это одна из многих вещей, которая вряд ли изменилась за пять тысяч лет. В прошлом обычный человек вряд ли мог прожить больше ста лет, и это зависело от его благосостояния. Бедный житель улья мог умереть и в тридцать лет от генетических заболеваний или отравления токсичными отходами, в то время как богач мог заменять органы и даже полностью кибернетизировать тело, выходя на уровень псевдобессмертия.
Гномы в прошлом могли прожить до двухсот лет, примерно так же дела обстояли с хоббитами. Остальные расы и полукровки тоже были примерно на одном уровне. И только эльфы выделялись долгожительством, хотя с ними еще могли бы поспорить вампиры, которые по слухам по-настоящему бессмертны. Но вампиры обитают на своих загадочных планетах и на молекулярном уровне полностью отличаются от привычных народов, так что ничего удивительного, что они могут такое, чего не могут все остальные.
— Ладно, покажи, что там получилось, — эльф берет протянутый лист и начинает читать.
«Плеть бога грома» постоянно обрушивается с небес во время грозы. По преданиями бог грома однажды смог расколоть огромную гору, ударив плетью, сотканной из чистейших молний. На той горе проживал народ, который убивал жрецов всех богов, кроме своего, и однажды были замучены «громовые пилигримы». Ярость бога грома была ослепительной и оглушительной, а когда случайным свидетелям вернулась возможность смотреть, то они с ужасом увидели почерневшую расколотую гору. Город на её вершине вместе со всеми жителями был уничтожен…
— Это тоже какая-то реальная легенда? — спрашивает эльф.
— Ага, лишь немного адаптировала. Я не очень понимаю, зачем тебе придумывать заклятья для того, чем ты уже владеешь, но посчитала, что это подойдет.
— Да, думаю, это подойдет, — кивает Кошмар. Ранее он попросил её придумать нечто такое, чтобы совмещало «Испепеление» и выброс чистого дельта-гира. Псионик закрывает глаза, легко вспоминая все детали, которые описала Кави.
Перед внутренним взором встает картина черных грозовых облаков, чувствует, как сильный ветер пытается опрокинуть, а потом появляется дождь. В небесах сверкают молнии, а позади стоит высокая гора с городом на вершине. Эльф представляет, как в облаках поднимается фигура исполина, который постоянно испускает из себя молнии, а в правой руке у него зажат водоворот разрядов в виде свернутой плети.
Представить удалось без труда, так как нечто подобное Кошмар видит порой во сне. Тогда над ним возвышается грозовой гигант, который требует взять на себя ответственность, но не говорит, за что именно. Раз за разом эльф пробегается по этому образу, а потом представляет, как могучая рука набирает размах, а плеть из молний устремляется к горе, которую разрезает до основания, словно это нож и торт.
Чем ярче получится представить этот образ, тем лучше станет защита от эффекта потери естества. Кошмар открывает глаза и поднимает их к небу. Пасмурная погода не совсем похожа на тот грозовой фронт, который он только что представил, но пока это был лишь продукт не самого богатого воображения. По-настоящему применять это не будет.
— Да, думаю, это подойдет. Скажу точнее, когда испытаю на практике. Какие новости в городе?
— Ну, Альви явно направится к Городу Вечной Бури, как ты и хотел. Императрица Калидо тоже решила не отсиживаться, раз от обладания этим городом зависит будущее этого региона.
— Понятно. Значит, я скоро покину Арк-Форт, а тебе будет лучше остаться.
— Почему? — хмурится халфлинг.
— Там разразится такая война, что до этого не происходило в мире. Все пророки видели тысячи трупов, там ты можешь не выжить, а я вряд ли смогу быть рядом с тобой. Поэтому тебе будет лучше остаться здесь.
— Понятно. А если я все же пойду следом?
— Тогда ты сама будешь отвечать за себя. Тебя это устраивает?
— Да! — уверенно выпаливает девушка.
— Не стоит копировать мой стиль, — вдруг улыбается псионик. — У тебя нет причин преследовать смертельный риск в отличии от меня.
— Ошибаешься. Я — писатель и тружусь над главным трудом всей моей жизни. Если ты не заметил, я уже попадала в опасные ситуации, и не испугаюсь сейчас. Если погибну, то не буду тебя винить в том, что не спас меня. Ты же не думаешь, что ты единственный ненормальный в нашей организации?
— У тебя хорошо подвешен язык, но не пытайся обмануть волшебника, — хлопает по плечу эльф и уходит с городской стены.
Кави осталась одна и только сейчас позволила себе дрожать от страха и волнения. Да, Кошмар легко ощутил её внутреннее состояние. Ей до чертиков страшно, но она все равно хочет пойти вместе с ним. Однажды мать сказала ей, что по жизни каждый однажды начинает слышать зов. Он зовет в далекие края и предлагает отбросить комфорт и защищенность.
«Очень страшно будет бросить всё и принять вызов. Особенно, если в случае поражения тебя будет ждать смерть, но вместе с тем, только приняв зов, можно будет обрести себя настоящую», — говорила в детстве мать.
А еще она добавляла, что если сделать вид, что не слышишь зова, если опустить глаза к полу и даже вовсе закрыть уши, то в итоге зов будет становиться всё тише и тише, пока совсем не растворится. После этого больше никогда не сможешь получить второй шанс и навсегда останешься заложником окружающих условий и своих ограничивающих убеждений.
Кави не стала ни могучей волшебницей, ни известной авантюристкой. У нее нет семьи, кроме Грозового Фронта. Нет жилья, кроме комнаты на складе. Жизнь научила прятаться, подслушивать, воровать и вскрывать замки, но это было совсем не то, о чем невысоклица мечтала в детстве.
Ей не стать чародейкой, воительницей или обворожительной обольстительницей, которые могут вертеть здешними мужчинами, так что осталось только писательство. Возможность оставить свой след в истории и есть тот самый зов, к которому нужно прислушаться или отвергнуть раз и навсегда. И выбор сделан.
Халфлинг быстро догоняет эльфа, который будто специально неспешно сходил по внутренней лестнице стены.
— И я все равно пойду. Я больше ничего не хочу от жизни. Даже если это глупо, я все равно пойду. И, может, во мне тоже откроются великие силы.
— Как хочешь, — пожимает плечами эльф. — И пускай в тебе откроются великие силы, и ты всё сделаешь сама и начнешь писать финал.
— Если я резко поменяю главного героя с тебя на себя, наши потомки этого не поймут. Мы возвращаемся на склад?
— Нет, идем во дворец. Говорят, Трибун Судьбы смогла что-то увидеть относительно возможных событий в Городе Вечной Бури.
— Ого, я слышала, что ни один пророк с недавнего времени не может обратить свой внутренний взор на будущее в том месте, словно оно кем-то защищено. Даже у тебя ведь не вышло? — Кави уже узнала от Кошмара, что он тоже может видеть будущее, но пообещала никому не говорить.
