— Потребуется что-то посерьезнее, чтобы меня убить, — говорит эльф, вновь приближаясь к волшебнику.
— Мне бы не хотелось увеличивать количество повреждений академии. К счастью, я заранее озаботился этим вопросом.
Острие алебарды останавливается в паре сантиметров от лица, вонзившись в ментальное поле. Эльф хватает древко обеими руками и шепчет команду Коллегии Аэров, но чувствует исчезновение ментального канала и, следовательно, поддержки эльфов.
С высоты птичьего или драконьего полета можно заметить, что Коннисен заключается в огромную сферу темно-синего цвета, что погружает город в состояние «ментального молчания». Теперь никакая телепатия не сможет пробиться до адресата, даже если он стоит на расстоянии вытянутой руки.
— Ну что, сможешь победить без мета-экзиста? — улыбается Атрос.
— Думаешь, я не смогу применить его без Коллегии? — Инай отрывает алебарду и отходит на пару шагов.
— Думаю, ты не рискнешь, — пожимает плечами Великий Архимаг. — Ты находишься на моей территории, так что у тебя изначально не было никаких шансов. Но я позволю тебе уйти.
— Почему?
— Потому что так попросил Кошмар. Мы знали, что Восточный Горизонт отправит тебя сюда сразу, как потеряет след бывшего императора.
— И зачем Даэлиру это?
— Это прозвучит странно, но он хочет видеть тебя на своей стороне.
Инай Кул усмехается. Кошмар предложил ему это еще у горного храма, и тогда грандмастер отказался. Похоже, сородич не оставляет попыток переманить на свою сторону.
— Это будет означать предательство моего народа. И даже если это случится, от моего присутствия на вашей стороне ничего не поменяется. Императрица все равно получит всё, что пожелает. Рано или поздно.
— Это лишь один вариант развития событий. Мы собираемся изменить галактику, и этот процесс уже не остановить. Восточный Горизонт по моему мнению растерял свое очарование после падения Юнион Дарка. Теперь это империя жестоких особей, которые ненавидят всех прочих. И это не говоря о том, что они хотят играть со смертью. Не думаю, что это замечательная идея.
— Идеальных государств не существует, — качает головой эльф. — В какое бы чудовище не превратился Восточный Горизонт, он остается моим домом.
— Да ну? Дом — это место, где тебя кто-то ждет. Ждет ли тебя твоя семья? Или ты пережил своих детей, отправляясь в миссию на пять тысяч лет?
Губы Иная непроизвольно сжались в линию, а взгляд не предвещает магу ничего хорошего. Атрос уверен, что прав, так как подобное долголетие объясняется силой мета-экзиста. И этой силой будут делиться только с теми, кому она требуется для выполнения важной работы. Менее одного процента всех эльфов получили такой дар.
— Не тебе рассуждать об этом, — глухо произносит эльф, поднимая левую руку на уровень груди ладонью вверх. — Я покажу, что осмелюсь применить мета-экзист даже без поддержки Коллегии Аэров, чтобы заслужить однажды право вернуться домой. У меня есть второй образ в мета-существовании по типу «предмет», но до этого не было необходимости им пользоваться.
Во время речи над ладонью возникает полупрозрачный образ древнего рога из чистого золота, по которому струится жидкий огонь. С каждой секундой предмет становится более материальным, а потом рука хватает его и подносит к губам, чтобы издать громогласный звук собственной победы.
Атрос Вишец с небольшим опозданием тоже обращается в мета-экзисту, и его фигуру окружают синие линии. Две силы из неведомых областей готовы столкнуться и обернуться невиданными разрушениями, но неожиданно вмешивается третья. Вокруг начинают летать белоснежные листы бумаги, на которых появляются черные буквы.
Мета-экзист бурлит вокруг, так как в игру вступает еще одна участница, у которой образ является «мета-символом», что может куда радикальнее изменить объективную реальность. Удивленный Инай неожиданно пропадает во вспышке света, а беснующийся у стен академии дракон вдруг превращается в статую.
Атрос не ожидал такого исхода и оборачивается на Кави, что стоит в дверном проеме и действует словно на автопилоте.
«Это дело рук Транзит-Кора? Или кого-то еще?» — спрашивает у себя архимаг, осторожно подходя к халфлингу в окружении появляющихся и исчезающих в воздухе строк серебряных чернил.
Глава 32. Финал третьего тома
Кави медленно шагает среди бури, где на полотне ветра появляются и исчезают строки текста на неведомых языках. Это случилось внезапно, когда комната для обучения магии вдруг расцвела загадочными узорами, но не девушка была тому причиной. Кави вышла из комнаты и поняла, что Коннисен кто-то атаковал, но поспешила спрятаться поглубже в академии, пока не появился тот образ.
Он загорелся в темной комнате в такт учащенному биению сердца. Источник яркого света появился из ниоткуда и окатил лучами, от которых перехватило дыхание и отказало зрение. Кави понимала, что это неспроста, что активировалось какое-то волшебство, но она не могла его контролировать. А потом донеслись слова, произносимые женским голосом:
— Обратись за помощью к Транзит-Кору, что ждет тебя в царстве Беспределья. Протяни руку и почувствуй силу, а потом направь её.
— Я не могу, не умею, — пыталась возражать Кави, закрывая лицо руками.
— Враги не будут ждать, пока ты окрепнешь и станешь уверенной в своих силах. Просто сделай это, а я помогу тебе в первый раз.
Кави послушалась и протянула руки к источнику яркого света, а потом коснулась его. Ладони не почувствовали ни жара, ни холода, ни формы или текстуры поверхности. Кажется, что невысоклица пыталась пощупать сам свет, но глубинные чувства пробудились от спячки, показывая, как волны божественной энергии проходят сквозь тело, как открывают врата в какое-то иное место, откуда приходит нечто такое, что можно окрести всемогуществом.
«Это то, что Кошмар и Великий Архимаг называли мета-экзистом?» — предположила халфлинг, а потом мысли стали спутанными. Возникло ощущение, что тело удлиняется, скручивается, а после рассыпается на множество фрагментов. Следом сотни невидимых рук вновь соединяют фрагменты, но уже в другом порядке. Кажется, что Кави вновь стала собой, но есть подозрение, что это уже «другая» она.
Тогда свет перед ней вспыхнул и разделился на тысячи лучей, которые превратились в страницы книги. Они висели в воздухе подобно призракам, излучающим серебряный свет. И стоило только подумать о том, чтобы что-то на них записать, как текст начал проявляться на загадочной бумаге.
Кави взяла на себя роль писательницы, чья книга может изменить не только мысли и эмоции читателей, но еще и саму ткань мироздания и нити законов, что её скрепляют. Мета-существование прорвалось из далеких краев и начало воплощать волю той, что держит невидимое перо с бесконечным запасом чернил.
Сначала девушка описала, как оказывается в центре событий, и действительно перенеслась в большой зал, где сражаются архимаг и грандмастер. А потом на листах начали возникать новые символы, соединяющиеся в словосочетания, предложения и абзацы.
