Решено было идти обратно. Но петь никто не прекращал, только каждый хотел петь ту песню, что понравилась именно ему. Что именно петь – не знали и просили у меня слова-подсказки. Я слегка тормозила с ответами и не всегда поющие угадывали, кому именно я подсказала.
Мы уже поднимались в академию, когда решила прислушаться, что же мои друзья напевают. Подошла к Дураку, по напеву явно зациклившемуся на первом куплете:
Выйду ночью дид ит с конем,
Ночкой темной полюбила я.
Мы пойдем с конем мо зен джаст френдс
Ночью в поле дивчин благодать…
Та-а-ак, а у Бабы Яги? Та как раз перед подъемом по лестнице снова решила на мне повиснуть. Бабуля за время нашей прогулки подохрипла и пела уже тихо:
Парня молодого на свою беду,
Сяду я верхом, слов я не найду.
Он живет, не зная ничего о том,
Что одна оу бейби думает о нем.
Что ж, у этой хотя бы какой-то смысл сохранился. Яга отсоединилась от меня и повисла уже на Дураке. Петь продолжили они уже вместе.
Ночкой с калины облетает цвет,
Али есть то место, али его нет.
Похоже, они выкрутились и объединили обе понравившиеся песни. Звучало устрашающе, как запевы мартовских котов.
А вот девчата пели Бритни Спирс помелодичнее да повеселее. По тому, как смеялась Багира, возникали подозрения, что та обладает как минимум базовым знанием английского языка. И в курсе того, что поет совсем не то, как должна песня звучать.
I think I did it вдвоем.
Ночью в поле с конем we're more than just friends.
Oh baby,
Милый мой, хороший, догадайся сам!
But it doesn't mean that I'm с конем.
Ночкой темной тихо пойдем,
That is just so typically me.
Было всяко – всяко пройдет!
Oh baby, baby,
Oops! I did it вдвоем
[2].
Если не прислушиваться – то звучит, как прикольный ремикс с высокими подвываниями в исполнении Алисы. Слух и голос у меня отвратительный, так что уж как показала мелодию – так показала. Но не удивляюсь, что меня быстро заткнули, сразу определившись с выбором песен. Да я и не навязываю. Просто иду и подмурлыкиваю этим горе-певцам.
В академии нам храбро перекрыла дорогу какая-то женщина. Храбро, потому что как еще можно назвать выход пред очи пьяных девиц? Такое может сделать только дурак и…
– Тебе с такими ногами на руках ходить нужно, – женщина сварливо выкрикнула и кинула тряпку под ноги Яге с Дураком.
Дураки и уборщицы, ну конечно же. Вот уж те, кто всегда отличается бесстрашием.
Упавшая под ноги нашим коне-калинным певцам тряпка бодренько стала отмывать их серые ботинки.
– Н-н-не надо, мне еще в город нужно. – Дурак переступал с ноги на ногу, пытаясь избавиться от приставшей тряпки.
– В город им надо, любовь, наверно. Эх, дурачье. – Уборщица плюнула на свежевымытый пол, развернулась и потопала. Тряпка вытерла плюнутое и побежала, как собачонка за своей хозяйкой.
– Эх, бедняжка. Отдала свое сердце, наивная была. Теперь вот и за нас беспокоится. – Баба Яга рассматривала вычищенные ботинки (она-то, в отличие от Дурака, не сопротивлялась).
– Ой, любовь случилась, да? – Алиса потерла руки в ожидании новых сплетен и не ошиблась.
– Да давно это было. Влюбилась и отдала свое сердце. Прямо в коробочке. Эх, я тож тогда еще девица была романтиш-шная такая же. Вот только ей сердце не вернули. Потерял где-то его тот хахаль. Зато не так постарела, как я. Все-таки можно некромантией подтянуть тело. А нынче-то некромантия, хоть и редкая, но уже вполне законная профессия. Клетки обновляет – ух. Вот подумывала взяться за эту редкую специализацию.
Я хотела спросить про некроманта, так как помнила, что именно от рук (точнее магии) такого и могла умереть. Но в голове прозвучало повторно сказанное Дураком, и я кое-что поняла:
– Подождите, а отсюда можно выходить?
– Ну а чось, в город, с разрешения ректора – конечно.
Точно, мне же говорили, что на этом заколдованном острове есть город. Но я почему-то была уверена, что раз я теперь зэк, то и сидеть мне в академии безвылазно. Тут в тюрьму входит целый город, что ли?
– А там все… ну… того… заключенные? – Очень страшно было получить ответ, но я не могла не уточнить.
– Да не, как-то же надо академию всем обеспечивать. Да и преподаватели многие предпочитают там жить. К тому же тут какой-то важный магический узел для артефакторов расположен. Так что сюда часто ездят вахтовать на заработки. Даже таверну большую поставили. Таверну… – Алиса замолчала и переглянулась с Багирой, а затем и Ягой.
Та-а-а-ак, кажется, сейчас мы пойдем в таверну.
Глава 22
Ну какое попаданство без пьянки, а?
Вся наша толпа отправилась к ректору. Багира предлагала перелезть через стену, но Яга отговорила, объяснив устройство магической защиты. Думаю, оборотница согласилась скорее из-за того, чтобы Яга перестала сыпать жуткими терминами. По пьяни они получались еще и с подвыванием гласных.
Посещение ректора откровенно пугало. Ректора своего вуза я не видела никогда. А этого – только в момент сильного эмоционального потрясения. И наговорила всякого… Даже угрожала. Пока мы добирались до кабинета, я уже решила, что раз меня грозились отчислить, то это была правильная тактика. Может, ему еще поугрожать? Я все-таки надеюсь, что эта мысль пришла ко мне от логики, а не от наливки Яги.
Мои спутницы отличались еще большей решительностью. Дверь ректората была закрыта, и они решили ее взломать. С учетом того, с каким шумом это происходило, есть подозрения, что большинство студентов-зэков ожидают конца света. Наконец дверь открылась, перед нами оказалась явно секретарская. Пустая. Горящие взоры пьяных взломщиков воззрились на дверь в ректорскую (по моим предположениям). Яга жахнула по ней огнем. Дверь отворилась, показывая, что была открыта. А за закопченной дверью стоял ректор… со спущенными штанами.
– Вот это я понимаю – встречать дорогих гостей, – Багира хохотнула и оперлась на косяк.
И правда, почему ректор не надел штаны? Ведь наверняка слышал, как мы сюда ломились. Красавец-мужик стоял в бордовых семейках с лицом в цвет этих доисторических, но все еще общевостребованных труселей. Бедолага от возмущения только что-то шипел сквозь стиснутые зубы.
