Я напомнила себе то, что читала однажды в интернете – когда мужчина раскачивает твое эмоциональное состояние, то нужно держаться от него подальше. А я протягиваю ему руку в ответ. Наши пальцы переплелись, поражая мои нервные окончания током. Кощей притянул меня за руку ближе, а я послушно сделала эту пару шагов. Кажется, я всегда была слишком послушной девочкой. Или непослушной, если говорить о словах статьи.
Бессмертный выпустил мою руку. Его пальцы опустились мне на талию, обжигая сквозь ткань платья. В здешних танцах, насколько я успела понять, именно эта поза считается стартовой: руки мужчины на талии девушки, ладони женщины на плечах мужчины.
Я подняла глаза и встретилась со взглядом Кощея. Положила руки ему на плечи, после чего его глаза из светло-серых стали темно-серыми. Потрясающий цвет, завораживающий. Заиграла незнакомая музыка с медленным темпом, вырывая меня из внутренних ощущений. Осмотрелась вокруг – все тоже стали в пары и начали движение. Я же стояла как деревянная кукла, и даже если бы Кощей решил меня сдвинуть, то я, скорее, походила бы на бревно в его руках.
Поджала губы и попыталась шагнуть. Блин, не в ту сторону. Куда же?.. Кощей притянул меня ближе, так, что наши тела соприкоснулись. Меня приподняли совсем чуть-чуть над полом и повели в танце. Мне и делать ничего не приходилось, я касалась пола только носочками туфель.
Мне захотелось воспользоваться ситуацией, тем более девушке не положено танцевать совсем без движения рук. Отрывать их было страшно, но не провести по плечам. Кажется, я так хуже удерживалась, иначе зачем бы Кощею еще теснее прижимать меня к себе? От жара его тела я почувствовала себя подтаявшим желе. От этих ощущений я прикусила губу, чтобы не выдать чувства. Снова подняла глаза и встретилась с его уже совсем почерневшим взглядом.
– Я опять делаю что-то не так? – Мое сердце сжалось, а голос звучал крайне неуверенно. Никогда не слышала от себя такой тональности.
– Нет, – ответ Кощея, как и всегда, подробный и информативный.
– У тебя глаза почернели. Ты зол. – Это для меня было скорее утверждение. Пусть и не всегда, но в большинстве случаев я замечала черноту, когда он в гневе.
– Немного, но не на тебя, малышка, – он улыбнулся, согревая мне сердце. Одна из его рук скользнула по спине, слегка наклоняя в танце. Мое тело мгновенно покрылось мурашками, а губы уже скоро начнут кровоточить от того, как сильно я их кусала, пытаясь спрятать эмоции. Кощей замер на мгновение, глядя на многострадальную часть лица. И оказался так близко, что я смогла бы его поцеловать, сдвинувшись всего на сантиметр. А при нашей разнице в росте не так уж часто наши лица оказывались на одном уровне. Во всем виноват танец с моим нахождением чуть ли не на весу и нашим наклоном. Ранее я бы никогда не назвала такую позу, в которой я отклонена назад, удобной. А сейчас – его руки сзади казались твердой опорой, а глаза – нитью, держащей меня и не дающей упасть. Пусть даже если бы он перестал меня держать и началось землетрясение… я бы так и замерла в полуполете над полом. Кощей вернул меня в вертикальное положение и прижал мою голову к своему плечу.
Только сейчас я поняла, что у меня опять глаза на мокром месте. Внутри – боль и отчаянье. Наверно, потому как я поняла: мне все равно, как и для чего, но я хочу, чтобы он был рядом. И даже не надо поцелуев или слов. Просто близко.
От того, как нежно он к себе прижимал, мне стало совершенно жалко себя, и я разрыдалась. Меня гладили по голове и по спине, шепча нечто неразборчивое в мои волосы. Но его ласка только усиливала поток слез. Потому что это было слишком желанно. Рядом. Близко. Жарко. Его густой и низкий голос. И его терпкий запах. Боже, как стыдно. Я же посредине танцевального зала.
– Что за парфюмом ты пользуешься? Классный, – прохрипела в его мокрое плечо.
– Я не пользуюсь.
Кощей зарылся пальцами в мои волосы на виске, а большим пальцем нажал на мокрую щеку, отклоняя голову от себя. Второй рукой приподнял за подбородок.
Когда он начал стирать пальцами мои слезы, решила неловко пошутить, чтобы отвлечь от созерцания моего красного лица.
– Кажется, я подсела на твой стиральный порошок, – сказала и попыталась улыбнуться. Большой палец любимого коснулся уголка моих губ. Нахлынувшие ощущения оказались настолько сильны и порабощающи, что я отпрянула, сделав шаг назад. Кощей выпустил меня, на миг прикрыв глаза.
Я осмотрелась. Вокруг нас была знакомая сфера. В подобной он спрятал нас от взгляда Акелы в мой первый день в роли зэка. Нас, наверно, не видели. Надеюсь, с самого начала моей истерики.
– Идем. – Кощей потянул меня за руку, а невидимость двигалась вместе с нами. Думаю, о нашем уходе оповестили только хлопнувшие двери. Мы направлялись к общежитию, а липкий страх убивал все то прекрасное, что проявилось в душе несколько минут назад. Мое горькое молоко. Такое настоящее и желанное, но с нотками полыни.
Когда переступили «дворецкого», я тесно сжала ладонь Кощея похолодевшими пальцами. Они настолько замерзли от внутреннего страха, что рука Бессмертного казалась практически кипятком. Я обхватила его запястье и второй рукой, не позволяя меня отпустить. Больше не хочу игнора. Я не переживу, если он исчезнет и сегодня.
– Нам надо поговорить. – Плохое начало. Мы же не женатая пара, в самом-то деле. Да и вообще, как с его-то фамилией будет выглядеть свадьба? «Снежная Королева, согласна ли ты стать Бессмертной?» Говоришь «да», и тебе вручают яйца Кощея? Я опять не туда смотрю. И мой воображаемый муж заметил, куда именно. Вон как бровь выгнул. Та-а-ак, возвращаем думалку на место.
– Я прекрасно поняла по твоему игнору, что тебе не нужны отношения со мной.
Кощей грустно улыбнулся, но я продолжила, не позволяя сбить с мысли:
– И это правильно, я тоже так думаю. Ведь я все равно однажды вернусь в свой мир. То есть как бы это изначально провальная идея. А что уж говорить о разнице в возрасте. Ты в несколько раз старше моего дедушки. – Я вздрогнула от его тяжелого взгляда и пояснила: – Мой дедушка тоже еще жив, но при этом он собирает всю технику, юбилейные монетки и моется со странными звуками.
– Я моюсь со странными звуками? – Кощей подвис.
– Нет, ты не понял. Мы же разные поколения, ах да, еще и разные миры, но я об этом уже говорила. В общем, у нас ни общих тем, ни общей музыки. Хотя ты сам – как солист Рамштайн, с таким-то голосом, и включать не надо. – Так, я опять переключилась не на то. – Короче, я поняла, почему ты не хочешь огорчать слишком маленькую для тебя девочку. Но я так больше не могу.
Я хочу быть рядом. Касаться хотя бы взглядом, пить с тобой твой дурацкий чай со всякими деревенскими вкусами и ощущать твой взгляд. Но обо всем этом я могла сказать разве что взглядом. А вслух – если только дополнить:
– Давай просто дружить. Общаться, как… ну…
– Я понял, малышка. – Его глаза стали еще грустнее. Ну вот. Таки навязалась. Выпустила его руку из своих цепких пальцев.
