– Так не впервой, – сказал, чуть ли не мурлыкая, этот яйценосный. Ему еще и в кайф все это, что ли?
Я попыталась сдержать уже практически вырвавшийся гнев и уточнила:
– А предупредить, что воскреснешь – не вариант было?!
Ладно, полностью удержать накрывшую меня злость не удалось. От моего рыка что-то упало.
Обернулась и поняла, что это ректор. И зачем ему понадобилось вставать с ковра? Хотя я вообще забыла, что он находился тут все это время.
– Потому что не был уверен, что получится. – Кощей прижал меня к себе так тесно, что я начала сомневаться, не наигран ли его изможденный вид. – Малышка, я соскучился.
– Я тоже. И все это… так испугалась… думала, уже все…
Шмыгнула носом и снова обернулась на шум. Оказалось, это ректор добрался до своего кресла у стола и тяжело на него завалился.
– Я же обещал, что вытащу тебя отсюда. Так что пришлось воскресать, – сказал Кощей.
– Твои писульки я уже выкинул, а как королеву я ее уже точно не освобожу, – сказал ректор, смотря поверх моей головы. И столько в его глазах было ненависти.
«Да уже и не надо», – подумала и положила голову на плечо любимого. Но мужчины явно решили выяснить отношения.
– Волчонку уже потребовался контролирующий браслет, – сказал Кощей явно с каким-то намеком.
– Ты не посмеешь снова забрать ее. Она моя племянница! – Ректор бабахнул кулаком по столу и поднялся на ноги, сверля Бессмертного еще более ненавидящим взглядом.
– Вы не защитили ее мать, тем самым потеряли мое доверие. Ты же имеешь право убить «монстра» в любой момент. Как и все твое окружение, – говорил Кощей спокойно, как о чем-то, что уже не раз приходилось повторять.
– Но она только наполовину…
– А ее мать защищал твой брат, который не намного слабее тебя. И не смог. Ей опасно жить там. Но у тебя есть время все обдумать, если ты, конечно, докажешь, что тебе можно хоть в чем-то доверять… Но пока девочка побудет среди тех, кто не попытается ее убить.
Ректор упал обратно в кресло и проговорил:
– Да понял я, понял. Прекрати угрозы. Уже полчаса как принял решение об экспертизе. Когда рука Снежной прошла через нити – те порвались. Так может быть, только если в прерывающем объекте нет ни капли магии, к которой нити могли бы присосаться. Так что я сделаю вид, что оказался внимательным руководителем. Но эксперты прибудут не ранее чем через несколько недель. А то и на месяц задержатся.
– Это не была угроза, Кэррол. Девочка в любом случае пробудет среди сородичей не менее месяца. А дальше уже зависит от тебя. – Кощей покачал головой и снова тесно прижал меня к себе.
Я решила вмешаться:
– А Яга, Акела, Баюн и…
– Я же сказал, что сделаю вид, что был внимательным и заметил все сам. Ничего вашим друзьям не будет. Убирайтесь с моих глаз, – сказал Кэррол, отвернувшись от нас.
Кощей даже не попытался привстать, своей расслабленной позой демонстрируя, что ему и тут хорошо.
Ректор взмахнул рукой, и кресло под нами исчезло. Надеюсь, Кощею не было больно. Пусть и кресло невысокое, но сверху-то завалилась я.
– Наглостью ты в отца, Бессмертный. – Ректор махнул рукой на продолжавшего сидеть на полу Кощея и вышел из собственного кабинета.
Кощей выдохнул и лег на спину прямо на пол. Меня же утянули следом, так что моя тушка уютно устроилась у него на груди.
Но пролежала так не долго, оперлась на любимого и протянула руку – коснуться лица Кощея. Сейчас любимый походил на русско-былинное описание, как никогда: похудевший, со впалыми щеками. Волосы, казалось, стали еще более пепельными, потеряв свой блеск.
Кажется, впервые вижу Кощея настолько похожим на обычного беспомощного человека. Глаза у него были закрыты, и я провела пальцем по его ресницам, убеждаясь, что синяки под глазами – это не тень от них.
Мою руку поймали и поцеловали пальцы. Затем Кощей обратил внимание, что у меня царапина на плече, и осмотрелся. Баночка с зеленым содержимым оказалась как раз на расстоянии вытянутой руки.
– Удачно, – сказал Кощей, хватая ее. Затем открыл и медленными движениями стал наносить вязкую жидкость поверх моей царапины. Я же посмотрела на свою руку и вспомнила:
– Зачем ты сделал меня наследницей?
– Я дал тебе защиту. Этот способ наиболее эффективен, он связывает нас, и я могу почувствовать опасность.
– И боль, – прошептала, вспомнив, как он заходил без спроса во время месячных. – И другие чувства.
– В обе стороны. Но боль и опасность только мне, так как на твоей стороне более крупная часть браслета.
А я вспомнила, какое желание ощутила тогда, в наш первый поцелуй. Разве девственница, которая двадцать лет избегает интимных контактов, могла так легко поддаться эмоциям? Нет, это были не совсем мои. Но зато они мне открыли глаза на то, что можно испытать. Я смогла раскрыть в себе чувственность. И влюбиться всей своей оголившейся душой.
А еще отчаянье и связь во время танца. А также страх и любовь Кощея, когда я избежала арбалетного болта. Не так уж много.
– Почему он не передает чувства всегда?
– Только в моменты, которые могут восприниматься артефактом как требующие помощи и поддержки.
Хм, перед первым поцелуем я плакала после боли от перемещения, раны в руке и зубастиков. Арбалетный болт – тоже понятно. Но танцы?! Одного преподавательского третирования точно было бы недостаточно, иначе наши чувства передавались бы каждый урок Грымзы. Тогда что выходит? Это были мои чувства. Все-таки я окончательно и бесповоротно влюблена уже очень давно.
Кощей закрыл банку и отложил в сторону. Мое сердце гулко застучало, когда я поняла, что сейчас он может захотеть уйти.
– Ты останешься? – прошептала.
– А ты хочешь?
– Да, – наклонилась и поцеловала Кощея в губы.
– А что еще бы хотела?
Бессмертный взглянул мне в глаза. Столько там чувств было, что задохнуться можно. Я растерялась. От меня ждали ответа. Но мне хотелось только, чтобы мы были рядом. Провели время, как нормальная влюбленная пара…
– Сходить с тобой в ресторан, – сказала самый частый вариант свиданий. Потом вспоминала, где нахожусь, и исправила: – Вместе прогуляться.
Кощей застонал и раскинул руки, притворяясь мертвой морской звездой. С его-то бледностью лица он меня даже напугал. Инстинктивно подскочила, но Кощей удержал и перевернул меня на спину, поменяв нас местами. Теперь уже его голова покоилась на моей груди.
Полежал так немного. Разок повернулся меня понюхать, отчего я покраснела и покрылась мурашками (все-таки мне пощекотали грудь носом), и заговорил:
– Мне не нравится, что в обоих случаях нужно куда-то ходить. Давай так. Я пару часов восстанавливаюсь, затем помогаю одной волчишке с контролем, чтобы не покалечила себя или еще кого…
