Откровенно говоря, это «странное обстоятельство» смущало и меня самого, что уж говорить об английской или немецкой разведках. Тут, конечно, Гусейн Хан откровенно накосячил. Молчание султана объясняется скорее не тем, что он не обратил свое внимание на этот момент, а тем, что мы его поставили в такую раскоряку, при которой ему было совершенно не до таких мелочей.
Слащев все не мог успокоиться:
– Да простит меня ваше величество, но Гусейн Хан поступил непрофессионально. Он боевой генерал, а не курсистка. Своим решением он поставил под угрозу весь тщательно подготовленный план. И, да простятся мне эти слова, пара-тройка погибших при обстреле не только бы добавила достоверности обстрелу, но и дали бы нам весьма весомые аргументы на переговорах.
В саду было хорошо. Пели птички, порхали бабочки. Сплошная идиллия.
Что ж, Гусейн Хан стратил. Накладки случаются, когда в операции принимают участие люди разных ведомств. Бывает.
– Да простит меня государь, но нужно ли было вообще ставить в известность Гусейн Хана о предстоящем обстреле?
Поди знай.
Злость Слащева понять я мог. Операция готовилась больше двух месяцев, а самодеятельность человека из чужого ведомства поставила всю операцию под угрозу. Но с другой стороны, визит Гусейн Хана к султану и предъявленный тому ультиматум также были частью большой игры, и если бы Хан проявил самодеятельность в этот момент, то все могло пойти вообще не так, как надо. Да и связываться после обстрела по радио и получать инструкции было куда опаснее, чем заранее поставить того в известность о необходимых действиях, ведь нет гарантии того, что наши шифры не читают те же британцы. Не говоря уж о том, что было бы совершенно неприемлемо, если бы вдруг от случайной мины погиб сам мой личный представитель. Это вообще обрушило бы всю конструкцию.
– Разумеется, граф, мы можем гадать на кофейной гуще, как бы оно могло произойти, если бы да кабы. Но поскольку Гусейн Хан не был посвящен в тонкости предстоящей операции, то и решения он принимал в соответствии с той информацией, которая была в его распоряжении. На его месте такое решение мог бы принять любой.
– Любой, да не любой, государь. Да простит меня ваше величество, но тот же полковник Емец так бы не поступил.
– Зато, помнится, полковник Емец устроил принесение верноподданнической присяги жителями города Туккума прямо на месте массовой казни, не так ли, граф?
[1]
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Кабинет его величества. 6 мая 1918 года
– Что с обстрелом нашего посольства?
Граф Свербеев четко ответил:
– Государь! По поводу обстрела нашего посольства. Министерство иностранных дел Османской империи распространило официальное заявление с осуждением, как там сказано, «варварского обстрела территории соседнего государства», выражено сожаление и виновными названы «мятежники из числа сторонников изменника Кемаля». Также из Анкары сообщают, что султан Мехмед V выступил с официальным обращением, как халиф правоверных, в котором проклял вероотступника Кемаля и объявил джихад против всех вероотступников, которые изменили своему халифу. Обращает на себя внимание тот факт, что формулировка призыва к джихаду достаточно обтекаема и может при желании означать что угодно, включая проклятие всем подданным Османской империи из числа тех, кто ныне принял подданство Ромеи или даже вообще просто живет в Ромее.
– Да, занятно. Что Кемаль ответил на наши требования?
Глава имперского МИДа вновь был краток:
– По поступившим по неофициальным каналам сообщениям, генерал Кемаль выразил сожаление по поводу этого инцидента. Нам заявлено, что приказа стрелять по самолетам Единства никто не отдавал. В то же самое время обращено наше внимание на тот прискорбный факт, что самолеты Единства регулярно нарушают границы воздушного пространства суверенной Турции. И, дабы избежать возможных недоразумений, власти Турции призывают ИВВС Единства воздержаться от подобных нарушений в будущем.
Хм. Так, значит, заговорил. Тоже весьма любопытно. Я бы даже сказал – знаково. Швондерова работа! В смысле – британская.
Свербеев подвел итог:
– Ваше величество, мне представляется, что Кемаль нас провоцирует. Почувствовал себя слишком уверенно и просто выпрашивает удар с нашей стороны. Очевидно, полагая, что под его знамена встанут многие тысячи тех, кого возмутит наша бомбардировка. Исходя из этого, я бы рекомендовал пока от удара воздержаться, но в то же самое время резко ужесточить дипломатическую риторику, заявив о том, что между Османской империей и Империей Единства существует договор об открытом небе, а поскольку провинция Карамания является частью Османской империи, то мы вольны летать в небе над провинцией сколько нам заблагорассудится. И в случае повторения агрессивных действий против наших самолетов оставляем за собой право нанести бомбовый удар по любым целям, которые сочтем необходимыми.
– Разрешите, ваше императорское величество?
Киваю.
Поднялся приехавший сегодня начальник Объединенного Генштаба Единства генерал Гурко.
– Я считаю, если Кемаль напрашивается на удар, то наши самолеты тут же и обстреляют. Мы просто ставим под угрозу жизни наших пилотов. Мое мнение – нет смысла тянуть с бомбардировкой. Наоборот, мы должны четко продемонстрировать нашу решимость наносить сокрушительные удары в ответ на любое недружественное действие против нас.
Что ж, мнение Гурко было вполне прогнозируемым. Но я желал замазать в принятом решении всех.
– Какие имеются мнения на сей счет?
Министр обороны Империи Единства генерал Палицын присоединил свое мнение к мнению начальника ОГШ ИЕ.
– Ваше императорское величество, я за удар. Более того, я настаиваю на скорейшей переброске в Ромею нескольких дивизий бомбардировочной авиации, поскольку смею полагать, что с учетом возникшего в Османии хаоса Кемаль может начать наступление раньше, не дожидаясь того момента, когда мы перебросим в поддержку султана дополнительные силы из Ромеи.
Генерал Свечин встал:
– Государь, я выступаю за немедленное нанесение бомбового удара возмездия. Хотя, вероятнее всего, это действительно даст Кемалю новых рекрутов, но продемонстрировать малодушие и утереться после плевка в лицо мы не можем. И я согласен с мнением, что Кемаль может решиться на наступление раньше. Так что чем больше мы его войск выбомбим, тем меньше их дойдет до Анкары.
– Я вас понял, благодарю. Сергей Семёнович?
Министр имперской безопасности генерал Абрамович-Барановский поднялся и доложил:
– Ваше императорское величество, нами фиксируется повышенная активность всякого рода эмиссаров и подстрекателей, которые готовят почву для восстания мусульман в Ромее, но, по нашим сведениям, ситуация еще не настолько назрела, чтобы принять действительно массовый характер. Если бомбовый удар спровоцирует выступления у нас в тылу, то я за бомбовый удар. Нарыв надо вскрывать, и без малой крови тут не обойтись.
