Новый заход. В дыму и клубах пыли трудно что-то разобрать. Постреляв из пулеметов для проформы, они ушли дальше.
Вторая цель ждала их впереди. Кавалерия численностью до полка, идущая по долине. Лакомая цель для бомбардировщика. Даже если он уже отбомбился. У них все равно есть пулеметы и кое-что в запасе.
– Пятиминутная готовность!
Цель подвижная и не стесненная в маневре, поэтому вновь сигнал на перестроение. Их любимая, как говорит ее бывший Миша, «фирменная» коробочка.
– Заходим на цель!
Конный строй внизу рассыпался, стараясь уйти в стороны из-под удара, но это не так просто сделать в узкой долине.
– Стрелки, сброс!
Ольга дернула рычаг, распахивая створки ящика с острыми металлическими стрелками, и сотни жалящих стрел тучей устремились вниз, находя себе цели в виде тех, кому не повезло. Такая острая болванка пробивала навылет и кавалериста, и коня под ним, вгрызаясь в землю.
Графиня Борх открыла огонь из пулемета по мелькающим внизу всадникам, стараясь поймать в пляшущий прицел пляшущие фигурки.
Их строй зашел на второй круг, и заработал пулемет штурмана. Собственно, все пулеметы их полка, которые имели возможность стрелять впереди себя по курсу, это и сделали. Тысячи и тысячи пуль. А вот и наступил черед Ольги.
Загрохотал и ее «Максим», двигая стволом вправо и влево, настигая своими свинцовыми жалами вражескую конницу. Хотя конницей они уже вряд ли являлись. Скорее, перепуганная толпа погонщиков, мечущаяся во все стороны. Да и судя по сотням лежащих тел, многим не повезло значительно больше.
Третий заход завершил дело.
«Ангелы Богородицы» возвращались домой, не понеся ни единой потери.
Вот им точно повезло.
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Радиоцентр. 9 мая 1918 года
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Вернемся к нашей сегодняшней премьере. Насколько, по-вашему, съемочной труппе удалось передать ход и сам дух сражений за Ромею?
БАРОН НИКОЛАЙ ДЕ БОДЕ: Ну, я воевал на другом фронте и не могу судить, но те из участников боев, кто был на предпремьерном показе, говорят, что снято действительно очень жизненно.
АЛЕКСАНДР ХАНЖОНКОВ: Благодарю. Очень отрадно это слышать.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Да, я свидетель, что на предпремьерном показе некоторые барышни, которые воевали на этих землях, буквально плакали и не стеснялись своих слез. И в связи с этим у меня вопрос к исполнительнице главной женской роли. Вера Васильевна, что было самым сложным во время съемок?
ВЕРА ХОЛОДНАЯ: Вжиться в образ и не обмануть ожиданий фронтовиков. Они не простили бы нам фальши.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Вам это, безусловно, удалось. Но я хочу развить свой вопрос. Что было самым сложным именно в техническом плане? Какая-то сложная сцена или самая памятная сцена, которую вы будете вспоминать через много лет.
ВЕРА ХОЛОДНАЯ: Пожалуй, это сцена ночной бомбардировки бухты Стения.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Той самой?
ВЕРА ХОЛОДНАЯ: Да, той самой. Ее снимали на борту дирижабля «Гигант» ночью. Конечно, настоящие бомбы мы не сбрасывали, а эффект взрывов и огня внизу устроили наши пиротехники при технической поддержке армии. Но все равно, было страшно и я все время сбивалась. Приходилось переснимать.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Но ведь фильм все равно без звука?
ВЕРА ХОЛОДНАЯ: Мы говорили именно тот текст, который утвержден сценарием.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Ага, ясно. Что ж, вижу, что у съемочной бригады самый разносторонний подход к фильму. К сожалению, время нашего эфира подходит к концу. И завершая нашу интереснейшую беседу, я еще раз приглашаю всех на премьеру фильма «Битва за Ромею». Счастливчиков – в Императорский Дом кино, остальных – в другие кинотеатры и на площади Константинополя, где будет демонстрироваться эта лента. Не забываем о масках, перчатках и полагающейся дистанции. И на прощание мы дадим в эфир музыку, которая была написана специально для этого фильма. Ее сыграет вам сейчас на рояле сама исполнительница главной женской роли Вера Васильевна Холодная. А мы прощаемся с вами, до встречи в кинотеатрах.
(В эфире звучит музыка.)
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Дом кино. 9 мая 1918 года
Фанфары заиграли мелодию, в которой явно можно было узнать старый гимн. Присутствующие в зале поднялись со своих мест и, обернувшись к императорской ложе, запели:
– Боже, царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Все смотрели на меня, а я ловил себя на мысли – не рано ли я отменил этот гимн? Хорошо ведь поют. С воодушевлением.
А потом заиграл новый гимн. И великая музыка Александрова зазвучала над Константинополем во всю мощь.
Все взоры, включая взоры прессы, фото– и кинокамер, были обращены на нас, стоявших в Императорской ложе. На вашего покорного слугу, на Ольгу, на монархов Греции, Болгарии, Румынии, Сербии, Черногории, на премьер-министра Франции, а также на моего царственного тестя Виктора, который успел прибыть в самый последний момент.
И если присутствие на премьере фильма «Битва за Ромею» всех указанных лиц, а также вице-президента США Маршалла было объяснимо совместным участием указанных стран в войне в качестве союзников, то вот присутствие рейхсканцлера Германии было даже в чем-то скандальным.
Нет, формальности все были соблюдены, мы совместно возложили венки и все такое. Но все же…
Образ Большой Тройки или Большой Десятки? Жизнь покажет.
Гимн отзвучал. Все сели. Погас свет.
Наше кино начинается.
Часть четвертая
Цугцванг и эндшпиль
Глава XIII
Гибридный мир
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Малый императорский дворец. 9 мая 1918 года
Его глаза были полны влаги. Она плакала, не стесняясь своих слез. Они не отрывали свои взгляды от них и не сдерживали своих чувств.
И он смог сказать лишь одно слово:
– Спасибо.
Маша лишь счастливо улыбалась, глядя на них.
Дед и бабка впервые держали в руках своих внука и внучку. Первых своих внуков.
Две недели строгого карантина, под присмотром присланных из нашего посольства врачей. Изолированные каюты на линкоре. Масочно-перчаточный режим. Стерильная одежда и кварцевание. И все эти жертвы только ради того, чтобы получить возможность взять на руки внуков.
Не слишком ли большая жертва?
Не слишком. И судя по их счастливым слезам, они ни о чем не жалели.
